Что тогда будет делать Бос? Основные положения статьи Неру повторил в нескольких своих публичных выступлениях.
Вспыльчивый Бос пришел в ярость и обвинил Джавахарлала в ничем не обоснованных нападках на «Форвард блок». «Где Неру обнаружил фашизм и оппортунизм? — гневно вопрошал Бос. — Кто из членов нашей организации является фашистом или оппортунистом? Как можно считать фашистами тех, кто борется с фашистскими тенденциями в Конгрессе и вне его? А может быть, стоит назвать фашистами тех, кто поддерживает диктаторское руководство ИНК, открыто солидаризируется с нынешним „однородным“ Рабочим комитетом или тайно участвует в его заседаниях и готовит его резолюции?»
Узнав о словах Боса, Джавахарлал ее почувствовал обиды, хотя хорошо понимал, в чей адрес направлена последняя фраза. Скорее он ощутил горечь, видя, что один из близких ему людей не желает прислушаться к нему. Все попытки Неру разъяснить Босу свою точку зрения наталкивались на откровенно враждебное отношение Субхаса. Вскоре Бос окончательно отошел от Конгресса и был лишен Рабочим комитетом права занимать выборные посты в ИНК...
Известие о начале второй мировой войны застало Неру в Юго-Западном Китае, в портовом городе Чунцине на реке Янцзы, где он находился по приглашению руководства гоминьдана.
Неру поехал в Китай не без колебаний. Кое-кто из друзей советовал ему повременить с поездкой, да и сам он чувствовал, что выбрал для нее не самое удачное время: в любой момент в Европе могла вспыхнуть война, пламя которой неизбежно опалило бы Индостанский субконтинент, и тогда присутствие Неру в Индии было бы просто необходимо. Но слишком велико оказалось искушение своими глазами увидеть то, что происходило в Китае, и установить контакты с гоминьданом и коммунистами, между которыми тогда еще существовала договоренность о совместных действиях против Японии.
В переговорах с Чан Кайши и другими деятелями гоминьдана Неру развивал мысль о необходимости тесного сотрудничества между Индией и Китаем. Джавахарлалу показалось, что его взгляды на будущее индийско-китайских отношений нашли поддержку у руководства гоминьдана. Правда, хорошее в целом впечатление, оставшееся у Неру от переговоров, несколько испортил Чан Кайши, который самоуверенно заявил, что, по его мнению, между статусом доминиона и полной независимостью нет особой разницы, а поэтому он рекомендует индийцам не отказываться от возможного предложения британского правительства предоставить Индии статус доминиона. С трудом сдерживал Неру ироническую усмешку, выслушивая разглагольствования Чан Кайши об исключительной демократии, якобы царившей в гоминьдане. Джавахарлалу сразу вспоминалась атмосфера тех митингов и собраний, на которых ему довелось побывать, когда все собравшиеся дружно, как по команде, вставали при одном только упоминании имени Чан Кайши. Вставать им приходилось довольно часто, и со стороны зрелище это было весьма комичным.
По окончании переговоров с гоминьдановцами Неру намеревался поехать в северо-западные районы страны для встречи с руководителями Коммунистической партии Китая, но получил телеграмму от председателя ИНК Р.Прасада с просьбой немедленно вернуться в Индию в связи с нападением Гитлера на Польшу.
9 сентября 1939 года Джавахарлал вернулся на родину и сразу попал на экстренное заседание Рабочего комитета.
Гитлеровцы вторглись в Польшу 1 сентября 1939 года. Казалось бы, союзный договор с Польшей, заключенный Англией и Францией, обязывал их без промедления выступить на ее стороне, но «умиротворители» выжидали, очевидно, рассчитывая на очередной сговор с Гитлером. Только окончательно убедившись в нежелании фашистской Германии вести с ними какие-либо переговоры, а следовательно, и в опасности для себя военных планов Гитлера, британское и французское правительства были вынуждены 3 сентября объявить войну Германии.
Через несколько часов после того, как Чемберлен выступил в палате общин с заявлением о вступлении Англии в войну, вице-король Индии лорд Линлитгоу без консультаций с лидерами ИНК, с членами Законодательного собрания, с правительствами провинций объявил Индию воюющей стороной.
Члены Рабочего комитета собрались в городе Вардха бомбейской провинции для того, чтобы определить отношение Конгресса к начавшейся войне. Ганди снова убеждал конгрессистов, что Индия не должна принимать участия в войне. «Я знаю, что процесс ненасилия, по всей видимости, ужасающе медленный процесс, — говорил он. — Но опыт убедил меня, что это самый надежный путь к общей цели. Вооруженное столкновение не принесет освобождения ни Индии, ни всему миру. Насилие, даже ради защиты справедливости, уже почти изжило себя». В своем пацифизме Ганди зашел так далеко, что направил английскому народу письмо, в котором призывал не воевать с гитлеровской Германией, а противостоять ей «силой духовного сопротивления». Приглашенный на заседание С.Ч.Бос потребовал немедленно начать кампанию гражданского неповиновения англичанам. Неру не соглашался ни с Ганди, ни с Босом. «Мы хотим бороться с фашизмом, — заявлял Джавахарлал, — но мы не должны допускать того, чтобы империализм эксплуатировал нас. Мы не желаем, чтобы кто-то извне навязывал нам обязательство воевать. Индия может поддержать Англию в войне с фашизмом, но только тогда, когда она станет свободной страной».
Победила точка зрения Неру, и 14 сентября Рабочий комитет утвердил подготовленную Джавахарлалом резолюцию. В этой резолюции говорилось, что Индийский национальный конгресс осуждает агрессию фашизма и «уничтожение всех установившихся принципов и признанных норм поведения в цивилизованном мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155