Правда, второго выстрела не послышалось. В деревне поднялся шум и гам, топот и собачий лай. Не очень все было ясно, однако о том, чтобы продолжать развлекаться, уже и речи не было. Гребешок оделся куда быстрее, чем бывало в армии.— Миша, не уходи! — попросила Ксюшка. — Мне страшно будет.Гребешок посмотрел на нее с некоторой жалостью.— Да я сейчас приду, чего там… — произнес он успокаивающе. — Просто выгляну, пробегусь до бабушки. Пять минут — и обратно.— А вдруг еще стрельнут?— Но надо разобраться, что за выстрел. Может, случайно чего бабахнуло.— Тем более нечего ходить. Без тебя разберутся. А если там что-то такое, то без оружия ты не помощник.В это время снизу, с «моста» (здесь такой же был, как в доме у бабы Дуси), долетели звуки негромкой возни и послышалось нечто вроде сдавленного крика или мычания.— Это Элька, — взволнованно пробормотала Ксюша. — Что-то случилось…Гребешок пошарил глазами по комнатушке, увидел пустую бутылку из-под портвейна, схватил ее за горлышко и выскочил на темную лестницу. Внизу, ближе к выходу на крыльцо, копошилось несколько человек. Понять, что там происходит, было очень трудно, потому что свет, шедший от свечки, зажженной Гребешком на «вышке», в эту часть «моста» не доходил. Ясно было только, что трое или четверо возятся на полу, сопя и награждая друг друга тумаками.— Прекратить! — заорал Гребешок так, будто, находясь на милицейском дежурстве, обнаружил небольшое нарушение общественного порядка типа драки между двумя торговками на Воздвиженском рынке. Отчего он поступил именно так— неизвестно, он и сам объяснить этого не сумел бы.Реакция на его крик последовала немедленно. Послышался негромкий хлопок,и бутылка, которую Гребешок держал в поднятой руке, будто гранату, занесенную для броска, со звоном разлетелась на куски. В руках осталась только «розочка» — горлышко с острыми краями. По странному, но очень удачному стечению обстоятельств ни один из стеклянных осколков не попал Гребешку ни по глазам, ни в рожу. Однако он сразу понял, что в него стреляли не из рогатки, и шарахнулся назад, в мансарду. Очень вовремя шарахнулся, потому что еще две пули глухо стукнули в бревно чуть выше притолоки, и если бы голова Гребешка не убралась, то наверняка оказалась бы на их траектории.— Ой! — вскрикнула Ксюша. — Что это?!— Ничего хорошего… — беспокойно озираясь по сторонам, пробормотал Гребешок.Снизу по-прежнему долетала возня, и по-прежнему было ничего не разобрать, тем более что теперь Гребешок уже знал, что высовываться из дверей не стоит, в четвертый раз могли не промахнуться.Гребешок закрыл за собой дверь и даже запер ее на крючок. Крючок был кованый, пробой тоже довольно крепкий, но надеяться, что он надолго задержит незваных гостей, не стоило. Свечку он задул. Размышлять над тем, кто орудует с бесшумным оружием, Гребешку было некогда; у него лично оружия нет, поэтому надо сделать ноги из этой мышеловки, пока не поздно. Выбираться можно было только через маленькое окошко. Недолго думая Гребешок подскочил к окну и сильным ударом ноги вышиб раму, которая держалась лишь на четырех загнутых гвоздях. Сразу за окном было что-то вроде маленького карниза, на который в принципе можно было выбраться. Но слезать с него в темноте было не больно ловко, а прыгать — тем более. Внизу росло два-три тонких дерева, ветки которых вряд ли выдержали бы тяжесть Гребешка. А свалиться, обломав ветки, на невысокий, но крепенький заборчик из острых штакетин — удовольствие ниже среднего. Упадешь передом — пропорешь брюхо или ребра поломаешь, спиной грохнешься — перелом позвоночника обеспечен.Между тем снизу уже не долетало шума борьбы, похоже, что кто-то над кем-то одержал верх. Вместо этого слышались осторожные шаги по лестнице. Ступеньки, конечно, поскрипывали, оповещая Гребешка и Ксюшу, что супостат приближается, но сделать они ничего не могли. Правда, судя по тому, что неприятель явно не спешил и двигался медленно, можно было сделать вывод: он не знает об отсутствии у Гребешка оружия. Гребешок получил лишние несколько секунд на принятие решения.— Миша-а, я боюсь! — Ксюшин лепет придал Гребешку силы, а главное, решительности.— Вылезай! — он подтолкнул Ксюшку, которая успела только накинуть на себя халатик, подчинилась. — Лезь, кулема! На карниз выползай! Задницей вперед!Ксюша замешкалась было, но тут в дверь мощно ударили, должно быть, в темноте неприятель не разобрался, что дверь открывается не вовнутрь, а наружу. Конечно, дверь устояла, а Ксюша, которая испугалась, что неведомые налетчики ворвутся в комнатку, преодолела страх и выползла на карниз, крепко уцепившись за край оконного проема. Гребешок последовал за ней. Странно, но, выбираясь на узенькую, не шире сорока сантиметров, чуть скошенную в сторону улицы доску, обитую рубероидом, он думал не о том, как бы не свалиться с нее, а о том, как там Агафон, Налим, Луза. Очень его беспокоило, что прогремел один выстрел. О том, что у нападавших оружие с глушаками, Гребешок уже знал, а о том, что звуки их выстрелов почти не слышны вне избы, — догадывался. У куропаточников бесшумных пушек не было. Если они засекли нападавших и сумели выстрелить лишь один раз, это сулило большие неприятности… Игрушки в войнушки На самом деле все обстояло гораздо лучше. Агафон немного успокоил бабу Дусю, попросив ее зайти обратно в избу, пока они не проведут небольшое расследование. Евдокия Сергеевна помнила, что Миша раньше работал в милиции, стало быть, у него и друзья могли там быть, поэтому она не стала интересоваться тем, откуда у гостей оружие, а уверенный милицейский тон Агафона и звучное слово «расследование» заставили ее подчиниться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164