Потому что я в принципе очень добрый и мягкий человек. И доверчивый, заметь!— Ворон поднял вверх указательный палец с перстнем-черепушкой, изумрудики опять зловеще блеснули. — Ведь я пока не сомневаюсь в том, что ты в этом деле элементарно лопухнулся. Другой бы на моем месте заподозрил тебя в ссучивании. Уловил, Алеша-сан?— Уловил… — угрюмо произнес Сэнсей.— Наверно, плохо уловил. Я ведь сам с тобой разбираться, если что, не буду. Мне всегда можно сказать московским: «Вот он, ответственный разгильдяй. Жмите его, он все это дело держал на контроле. В крайнем случае, отстегну малость за моральный ущерб».— Сколько у меня времени, чтоб разобраться?— Как в сказке — три дня и три ночи. После этого собирай похоронные принадлежности и покупай участок на кладбище. Не провожай, без поцелуев обойдемся.Ворон встал, застегнул бежевый пиджак, поправил узел на бордовом галстуке, подхватил «дипломат» и вышел. Сэнсей поглядел в окно, как Ворон вместе с двумя бодигардами, во время беседы с Сэнсеем ждавшими патрона у дверей кабинета, загружается в «Шевроле-Блейзер». На улице караулили еще трое, не считая шоферов. Малиновая «девятка» сопровождения выкатила первой, «Шевроле» пошел за ней. Сэнсей проводил машины глазами. Вот промчались до поворота, исчезли за деревьями, донеслись далекие гудки музыкальных клаксонов.Это были, так сказать, поминальные звоны. Прошлой весной там были расстреляны и сожжены четыре джипа. Всего-то в семистах метрах от ворот «Куропатки». В одном из джипов сгорел Степа, авторитет областного масштаба, хозяин той системы, в которую входила здешняя оптовая база. Теперь система перешла к Ворону. Откуда он взялся, кто его прописал в здешней области и почему общественность так просто, не задавая вопросов, с этим согласилась, Сэнсей не знал и знать не хотел. Однако догадывался, что назначение было одобрено в каких-то шибко высоких сферах, видимо, тех же самых, которые после гибели Степы возвели на вакантный трон Фрола. Фрол был для Степы лучшим другом после Гитлера: криминальная общественность по поводу этого назначения недоумевала, но тихо, в тряпочку. Чуть позже поняли: Москва разместила на территории оптовой базы хитрую лабораторию, а на молзаводе в Лутохине — целое производство некоего совсем крутого товара. Поскольку исторически сложилось, что эти объекты были подведомственны Фролу, то его и вознесли над толпой. Правда, затем Фрол учудил: привел на базу чужих с грузовичком «Газель», наврал Сэнсею, будто вот-вот в «Куропатку» нагрянет ФСБ и единственное, чем можно заслониться, — взять в заложники московских, работавших в лаборатории. Тихо это провернуть не удалось, пошла стрельба, но все-таки Фрол взял тех, кого хотел, прихватил двух девок-медичек и двух пацанов-дезертиров, состоявших на балансе конторы. После чего слинял из «Куропатки» на той самой «Газели», разгромив «московскую» лабораторию и стащив оттуда кое-какие секретные материалы. Сэнсей тогда был у Фрола замом, свято ему верил и беспрекословно подчинялся. Заподлянку он рассек только после того, как «Газель» умахнула за ворота. Завели «КамАЗ», кинулись в погоню, почти достали, но из кузова грузовичка по преследователям стеганули из пулемета, пробили переднюю шину. Короче, «КамАЗ» слетел в овраг, двое ребят угробились совсем, пятеро прошли хороший курс травматологии, а Сэнсей отделался порезами на морде и несколькими шикарными фингалами. Потом ему, конечно, помотали душу официальные и неофициальные инстанции. Последние даже брали за грудки и тыкали в лоб пушку, убеждая признаться в том, что он знал все об измене Фрола и бабки огреб за молчание. Обещали даже, что сделают ему «экскурсию в гестапо». Но потом все стихло, от Сэнсея отвязались и оформили его на место Фрола.Все пошло своим чередом. Москвичи тихо забрали своих покойников и обломки аппаратуры. И из «Куропатки», и из Лутохина. Сэнсей занялся обычными, довольно скучными, делами, которыми прежде занимался Фрол. Руководил сторожами, тренировал бойцов, выделял наряды на сопровождение грузов, улаживал мелкие неурядицы с неорганизованной публикой. Правда, теперь многое из того, что в прошлом доверялось Фролу, шло мимо него. Сэнсей об этом тоже не тужил, потому что понимал: меньше знаешь — дольше проживешь. Деньги помаленьку капали, наездов никаких не было, а уголовные дела, заведенные по фактам налетов на «Куропатку» и лутохинский завод, как-то тихо загасли, и после трех-четырех вызовов в облпрокуратуру, где Сэнсей давал показания, заранее согласованные с руководством, его перестали теребить. Даже подписки о невыезде не брали. Так что Сэнсей стал подумывать о том, что не худо бы выписать себе путевочку и съездить в дальние страны.И тут, блин, эта история! Под корень резанула. Началось с того, что пять дней назад Ворон приехал в «Куропатку» и поговорил с Сэнсеем вот так же, тет-а-тет, как сегодня, только куда более спокойно и по-доброму. Сказал, что через день из Москвы приезжает один тип, которого надо аккуратненько взять под контроль и, не мельтеша у гражданина перед глазами, посмотреть, куда он будет захаживать, с кем встречаться и т.д. Сэнсей сразу сказал, что его ребята топтунизмом никогда как следует не занимались, а потому возможный клиент их в два счета запеленгует, если, конечно, он сама не полный кретин. Гораздо проще поступить по-другому: взять приезжего за шкирман, постучать ему по ребрам в необходимых размерах, чтоб у него язык развязался, а затем выяснить, что ему нужно на славной земле древнего Береговского княжества.Ясно, с этой простой системой работы строгий Ворон не согласился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164