Так что вас интересовало?— Мы беседовали о том, как ты совращаешь честных бизнесменов, и о твоей деятельности в Пайн Гров.— Ну, конечно. Тони все время нужны новые контакты. А я как раз занимаю очень подходящее место — вроде брокера, что ли...— Не тяжеловата ли работенка — и всего за каких-то пять тысяч? — усмехнулся Болан. — Нет, ты все еще не понимаешь. Или делаешь вид... Тогда слушай внимательно, играть будем так. Я знаю, кто ты и что ты. Ты торговец душами, сводник от бизнеса, отвратительная раковая опухоль на теле нашего общества. Вот почему ты здесь. Вот почему тебе предстоит умереть — и прямо сейчас. Я не требую, чтобы ты доказывал мне, какой ты паинька. Сделаем иначе: я даю тебе возможность продемонстрировать свою искренность. Это уже немало! Будь ты обычным убийцей, я даже не стал бы с тобой говорить. Потому что у этих подонков совсем другие правила игры. Вернее, никаких нет правил вообще. Короче, у меня мало времени, и терпение мое не беспредельно. Так что попытайся-ка сыграть по моим правилам. Давай — с самого начала!— Хорошо, — слабо произнес Соренсон. — Я делаю их податливыми. Обычно приманкой был секс. Но не всегда.— Отметины?— Вроде того. Есть немало достойных бизнесменов, которые никогда не стали бы иметь дело с Тони Морелло.— Если к их голове не приставить пистолет.Парень тяжело вздохнул:— Да. Или что-нибудь еще пострашнее. Словом, я готовил их для Тони. У него есть такой веселенький корабль...— Какой-какой?— Ну, веселенький. Девочки. Азартные игры. Все запрещенные развлечения.— Ага, ты имеешь в виду этот старый дерьмовоз «Кристину»... Верно?— Вот-вот! Снаружи-то все нормально. Зато внутри, говорят, очень весело.— Ты был там?— Нет.— О чем ты еще не рассказал?— Все сказал, клянусь. Все, что знаю.— Ты клянешься своей жизнью, парень, учти. Что тебе известно о Сьюзан Лэндри?В испуганных глазах Соренсона мелькнула догадка:— Так вы тот самый?..Болан холодно кивнул:— Да, тот самый. Ну, я слушаю.Парень глубоко вздохнул.— Характер у нее был невыносимый. Я, правда, этого не знал, когда месяц назад принимал ее на работу. Но работала она отлично, ничего не скажешь. Сначала она заведовала обеденным залом, а потом я очень скоро повысил ее до заместителя управляющего. Она была толковой помощницей.От нахлынувших воспоминаний Соренсон заметно оживился.— С какого-то момента ко мне стали поступать жалобы от членов клуба. Ее никогда не было на месте. Совалась во все, подглядывала, шпионила. Дважды я застукал ее за просмотром частных дел. Ей, видите ли, хотелось побольше узнать о клиентах, чтобы более свободно чувствовать себя рядом с ними. Я сказал, что ее первейшая задача — прислуживать им, а что она при этом чувствует, никого не волнует. Во второй раз я пригрозил ей увольнением. У нас был долгий и тяжелый разговор. Она обещала исправиться, но продолжала вынюхивать. Я удвоил бдительность. А потом она вступила в контакт с одним из... ну, отмеченных. Пыталась его предупредить — он сам сказал мне об этом. Пришлось известить обо всем Тони.— Так чем она в действительности интересовалась?Парень озадаченно посмотрел на Болана.— Даже не представляю. Честное слово. Видит Бог, я играю в вашу игру. Какой мне смысл врать?— Этот отмеченный был судья Дейли?Соренсон обреченно вздохнул:— Я смотрю, вы в курсе всех событий.— По крайней мере, я знаю достаточно, это уж точно. Но вот вопрос: если Дейли настучал тебе, зачем же он послал меня спасать ее шкуру?— Он послал вас?— Представь себе. Так почему?— Боюсь, тут я чуток перестарался. Наговорил ему разное — он, вероятно, и задумался. Покидая нас прошлой ночью, он выглядел очень расстроенным.— Ты все еще морочишь мне голову, Соренсон.— Клянусь!— Дейли покинул вас с сопровождением. И ушел отнюдь не по своей воле.— Уверяю вас, я ничего не знал!— Сколько раз он был на корабле?— Прошлой ночью — в первый раз. Но я слышал, он там не остался.— Ты получаешь пять тысяч за каждого отмеченного.— Я разве что-нибудь об этом говорил?— Я тебе это говорю.— Да, пять тысяч.— Тогда почему за Дейли ты получил целых двадцать?— Ну... Это был особый случай. Судья очень долго упрямился, и потребовалось много усилий. С моей стороны, разумеется.— Судя по всему, Морелло в нем весьма нуждался?— По-видимому, да.— Давай поговорим о других отмеченных. Сколько и кто?— Примерно двенадцать человек. Может, чуть меньше.— Ты должен знать точно.— Я мог бы назвать поименно...— Лучше дай мне их концы.— Что?— Каковы их деловые интересы?— Я никогда не вдавался в эти детали... Но — посмотрим! Тим Конли — шишка в области страхования, промышленного, конечно. Хансон — Джордж Хансон — крупное колесико в комиссии по коммунальным услугам. Особенно интересен один: Бен Логан, капитан войск береговой охраны. Работает в районной комендатуре, на Великих Озерах, как-то связан с деятельностью правоохранительных органов. Других перечислять?— Я хочу знать обо всех.Соренсон покорно перечислил и охарактеризовал своих клиентов. Феноменальная память Болана дословно зафиксировала сказанное, после чего Палач с отвращением произнес:— Что ж, Морелло я еще могу понять, но ты, парень, вызываешь у меня тошноту.Соренсон устало опустил веки:— Иногда я и сам бываю противен себе.— Ты знал, для чего Морелло нужны эти люди?— Поначалу — нет. Я и впрямь считаю себя выдающимся сводником.— Таких не бывает, — холодно отрезал Болан.— Вам видней, — притворно согласился Соренсон. — Но, как бы то ни было, я стал сводить их вместе. Очень скоро я догадался, зачем это ему. А вот задний ход дать уже не мог — сам оказался повязан. По уши влип в это дерьмо. Морелло психопат. Я боюсь его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42