— Я убедил его, что он ошибается.— Как тебе удалось?— Он вначале принял меня за бандита или кого-то вроде этого. Но потом я очнулся и объяснил ему, что он ошибается.— Выходит, унес тебя только для того, чтобы привести в чувство и выяснить, кто ты такой?— Вероятно, Тони. То есть мистер Морелло!— Почему ты не сказал мне это сразу?— Я испугался.— Чего? Правды?— Нет, того, как ты все это воспримешь.Два взгляда снова встретились.Бьянки подал голос от двери:— Повтори, как он выглядел. Напряги-ка память.Соренсон судорожно вздохнул:— Я же сказал: он был во всем черном...— Да заткнись ты со своим черным! — взревел Морелло. — Заладил, как кретин! На кого он был похож?— На дьявола, вот на кого! — безнадежно отозвался Соренсон. — Черный призрак, и все. Сплошная чернота — и только два дьявольских горящих глаза. Я даже усрался. Вот кого я повстречал!— Ну, не негра же, — пробормотал Бьянки. — Хотя звучит правдоподобно...Морелло побагровел. Он вскочил на ноги и обеими руками ухватился за края массивного стола, словно желая обрушить его на своих подчиненных. Поскольку этого сделать ему не удалось, он яростно метнул в окно настольную лампу.— Вставишь стекло! — крикнул он дворецкому. Бьянки с невозмутимым лицом, будто ничего и не случилось, коротко кивнул:— Конечно, босс, вставим.Соренсон застыл на стуле, с ужасом глядя перед собой.Морелло вихрем пронесся по комнате, переворачивая столики и кидая в стены мелкие предметы. Пока все это продолжалось, Бьянки даже не шелохнулся — казалось, его совершенно не интересовало, что вытворяет его хозяин. Когда припадок ярости прошел, Морелло вновь уселся в кресло. На губах его заиграла удовлетворенная ухмылка.— Уберешь все это дерьмо, — приказал он дворецкому.— Все уберем, босс, не беспокойтесь, — заверил Бьянки, не двигаясь, однако, с места.— Принести мою игрушку.— Прямо сейчас?— Прямо сейчас.Дворецкий вышел и тотчас вернулся, неся увесистый предмет, обернутый промасленной бумагой. Осторожно положив его на стол перед Морелло, он с равнодушным видом отступил к двери.Широко раскрытыми глазами Соренсон уставился на непонятную «игрушку». Морелло нежно отогнул концы бумаги и высвободил автоматический пистолет. Тонкая пленка масла блестела на голубом металле, полированная деревянная рукоятка и барабан прямо-таки сияли.— Как тебе эта штучка? — спросил босс Соренсона, указывая на револьвер.— Ну, это... действительно отличное оружие, — сдавленным голосом произнес ошеломленный собеседник.— Совершенно новенький, а? Держу пари, любой коллекционер выложил бы за него десять, а то и все двенадцать тысяч долларов. Это «томпсон», модель 1921 А. Когда-то им владел мой папаша, который говорил, что еще раньше этот пистолет принадлежал Чарли Лаки. Слыхал, небось, о Лучано? Они с моим стариком были как два пальца на одной руке.— Живая история, — промямлил Соренсон.— Правильно. — Морелло повертел барабан. — Когда я беру его, мне сразу становится хорошо. Даже лучше, чем с женщиной. Понимаешь меня? — Он встал, обошел стол и уселся на угол прямо напротив Соренсона. — Мак Болан, говоришь?Соренсон, до смерти перепуганный и не зная, как себя вести, дрожащим голосом ответил:— Так он мне сказал.— Фредди.— Да, сэр?— Вызови Гаса и других боевиков. Сообщи им.— Непременно, сэр.— Я хочу, чтобы они двинули корабль.— Вниз по реке?— Нет. Пошлите его на север.— Хорошо. Прямо сейчас?— Как только смогут. Уберите всех девочек и все оборудование. Пусть новички заработают себе на макароны. Когда они сумеют развести пары?— Через несколько часов. Придется объявить боевую готовность. Вероятно, вам лучше тоже отправиться, босс.— Ну-ну, Фредди. Когда это Тони Морелло убегал от драки? — Он погладил револьвер. — Ведь у меня есть чудовище Элиот Несс. — Он ухмыльнулся своей шутке и направил дуло пистолета в лицо Соренсону. — Оцени, старина Мел: Лох-Несс — Элиот Несс. Он тоже любил подобные штучки. Вот уж был сущий дьявол, и не важно теперь, на чьей стороне. Фредди, ты должен сказать Гасу, чтобы он защитил корпорацию.— О'кей, я скажу ему. — Взгляд дворецкого не выражал ровным счетом ничего.— Наверняка, будет жарко, и это прекрасно. Скажи Гасу, пусть берет столько помощников, сколько необходимо. В каждом горячем споре мне нужны самые весомые аргументы.— Да, сэр, — невозмутимо ответил Бьянки. — Я передам ему.— Ну, старина Мел...— Да, мистер Морелло?— Ты просто драная крыса.— Нет, сэр, пожалуйста... Вы не так думаете, я ничего ему не сказал.— Тогда почему ты живой, а не покойник?Похолодев от страха и пытаясь как можно глубже вжаться в сиденье стула, Соренсон едва слышно пробормотал:— Я рассказал ему сказку, и он купился. Он купился!Морелло громко захохотал.— Мак Болан купился на сказку, ты слышал, Фредди? Мак Болан купился на сказку!«Томпсон» в руке Морелло сверкнул, задергался и начал непрерывно плевать огнем, наполняя комнату неимоверным грохотом.Соренсон был буквально сметен со стула чудовищным свинцовым градом, а сам стул превратился в жалкую груду обломков. Весь пол в комнате усеяли куски мебели и битое оконное стекло вперемешку с малиновыми ошметками, которые еще недавно были живым человеком и носили имя Соренсон. Едкий пороховой дым синими клубами вился под потолком. Казалось, конца не будет этому безумию. Конец, однако, сразу наступил, лишь только опустел магазин.Морелло весело хихикнул и сказал:— Вот так-то, Фредди. Кстати, система безопасности ни к черту не работает. Нужно срочно привести ее в порядок.Ни один мускул не дрогнул на лице Бьянки, когда он ответил:— Да, сэр. Я об этом позабочусь.— И это не комната, а какой-то хлев. Позор, позор!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42