Она чуть шевельнулась. Лежала ничком, фланелевка была разорвана на спине, кровь капала на камни.
— Да, немножко, в спину… Это ничего, это хорошо, мне не больно. Только трудно дышать… — Замолчала, чуть слышно заговорила снова: — Очень я устала от той жизни… Ваша жена… Настя… была права — лучше смерть…
— Моя жена?.. — Медведев близко нагнулся к ней, не чувствовал, не слышал свиста осколков вокруг.
— Да, — шептала Маруся. — Не увидите больше ее… Она умерла героем… Когда нас заставляли работать здесь, в горах, она отказалась с тремя другими женщинами. Она не хотела строить этот завод… Бросилась на эсэсовца, схватила за горло… Ее застрелили… Она умерла хорошо… Мы боялись так умереть…
Ее шепот стал совсем невнятным, затих. Медведев сжал ее тонкие пальцы. Маленькая рука упала на камни…
— Настя, — сказал Медведев, — Настя…
Ничего не сознавая, будто во сне, подошел он к краю обрыва. То, что увидел, заставило его прийти в себя.
Уже наступила ночь, но весь берег был озарен зеленоватым дрожащим светом.
Корабли били осветительными снарядами. Низкий желтовато-багровый дым стлался над скалами. То там, то здесь вспыхивало бурое пламя; рвался боезапас батарей. А вдали по-прежнему пенили воду корабли, озаренные молниями залпов.
Прямой, высокий, не в силах оторвать от этого зрелища глаз, стоял Медведев на краю высоты… Потом вернулся в кубрик.
Навстречу блеснул горячий взгляд раненого.
Старший лейтенант присел на край койки.
— Как дела, товарищ командир?
— Лежи, брат, лежи… Хороши дела… весь берег наши разворочали — слышишь?..
Значит, семью вашу выручим скоро?
Молчи! — быстро сказал Медведев. — Тебе вредно говорить… Будем думать, как тебя теперь на берег доставить. Здесь служба наша кончилась.
Как раз в это время катера с разведчиками капитана Людова разом легли курсом на берег.
Они не участвовали в бою. Два маленьких корабля лениво покачивались на высоких волнах. Но теперь наступило их время.
Был отлив: тише бились у скал океанские волны. Два «охотника» влетели в небольшую губу, подошли к скалам, перебросили сходни на обнаженные мокрые камни.
Сходни вздымались, и опускались, и раскачивались в темноте, но один за другим люди в плащ-палатках сбегали на берег. Несли ручные пулеметы, боезапас, большие ножницы-кусачки.
Одним из первых спрыгнул с катера, поскользнулся на гладком камне, но ловко удержался на ногах невысокий человек, тоже укутанный в плащ-палатку. Из-под капюшона блеснули круглые очки.
— Осторожно, товарищ капитан, — сказал коренастый разведчик, почтительно поддерживая Людова под локоть. — Если эта штука об камни ахнет, останется от нас мокрое место.
— Она не взорвется, — спокойно ответил Людов. Под плащ-палаткой он нес небольшой, но очень тяжелый предмет. — Эта бомба умная. Она молчать будет, пока мы ей не прикажем.
Уже все разведчики выбрались на скалы. Катера отвалили от берега. Пока высадка шла хорошо — их не заметили: все внимание береговых батарей было обращено на бой с эсминцами.
Все было договорено заранее. Разведчики делились на два отряда.
— Старшина, — сказал Людов, — прежде всего проникаете на электростанцию, вырубаете ток. Берете «языка», узнаете, где содержатся дети. В бой не ввязывайтесь: бой будем вести мы, отвлечем на себя все внимание охраны.
Отряд старшины Суслова ушел в темноту.
Разведчики карабкались по скалам. Над головами, чертя высокие дуги, проносились корабельные снаряды. Грохот взрывов, багровое зарево оставались сбоку и сзади. Впереди была затаившаяся тьма.
— Вер да? — крикнул из темноты испуганный голос. Разведчики молчали… Один бесшумно пополз вперед.
— Вер…— громче начал часовой и захлебнулся. Отряд снова полз в темноту.
Шипы проволочного заграждения темнели над головами. Это была простая, неэлектрифицированная проволока…
Внезапно забил из тьмы пулемет. Бил торопливо, лихорадочно, пули лязгали по камням. В ответ застучали пулеметы разведчиков.
С обеих сторон, как разноцветный пунктир, летели трассирующие пули. Все новые пулеметы вступали в дело с обеих сторон…
Разведчики прорвались на территорию секретного завода. То там, то здесь мелькали тусклые полосы — желтый свет из распахнутых дверей. Черные торопливые тени взметывались и припадали к камням…
Нестерпимый сверкающий свет хлынул вдруг сверху. С одной из ближних вершин сияла ослепительная звезда, шаря лучом по окрестным скалам. И второй голубой луч протянулся с другой вершины, побежал по камням.
— Боевые прожекторы включили! — сквозь зубы сказал кто-то. — Теперь дадут нам жару…
Прожекторы осветили все: и странные треугольные холмы справа, и какие-то причудливые резервуары, и грузовики, стоящие среди скал. Как огромные щупальца бежали лучи по камням и вдруг застыли, скрестившись на группе людей в плащ-палатках.
— Отползать за скалы! — скомандовал Людов.
Теперь немецкие пулеметы и минометы били увереннее со всех высот… А затем прожекторы погасли так же неожиданно, как зажглись. Опять шел бой в темноте. Только вспышки пулеметов и автоматов, разноцветные паутины трасс блестели во мгле, да с моря доносился нестихающий орудийный гул.
Это и было то время, когда, освободившись из плена, боцман встретился с боевыми друзьями.
Глава пятнадцатая
ОРЛЫ КАПИТАНА ЛЮДОВА
Ребят разыскали, товарищ капитан, — торопливо докладывал голос из темноты. — Они все в трех землянках, за проволочной сетью были… Ох, и замученные же мальчишки! Некоторые чуть живы…
— Доставить на берег!.. — быстро приказал Людов. — Вам что, их «язык» указал?
— Так точно, товарищ капитан, вот он здесь к услугам…
Что-то в темноте завозилось, замычало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46