Китаец, не моргая и не сводя с нее глаз, расстегивал пуговицы легкой рубашки, роняя с нее непереваренные кусочки рыбы и морской капусты. Потом медленно, стараясь не испачкаться, стащил широкие свободные брюки. Подумал и снял носки. Бросил все на пол. Чуть поклонился открывшей от изумления рот Еве и вышел.
Адвокат повернулся на звук открываемой двери и непроизвольно схватился за подлокотники кресла, хотя падать было некуда. Китаец стоял перед ним в белых шелковых трусах до колен, свободного «семейного» покроя.
— Я доктор медицины, — сказал слуга возмущенно на прекрасном английском, вздернув голову и глядя на сидевшего адвоката сверху вниз, — я хороший повар и знаю четыре языка. — Он чуть поклонился и вышел, ступая бесшумно босиком.
Адвокат закрыл глаза и попытался убедить себя, что все это дурной сон.
Ева открыла посильней кран с горячей водой и запела.
В дверь позвонили. Адвокат сидел не шевелясь.
— Это женщина? — спросил он слугу, уже одетого и неслышно подходящего к нему по толстому ковру.
Китаец сказал, что к адвокату посетитель. Хромой и рыжий.
Хамиду позвонили ночью, около четырех. Хамид долго не понимал, чего от него хотят.
— Нам нужна женщина. Русская, которую ты упустил. — Голос спокойный и слабый, как у тяжелобольного. — Два дня тебе. Женщина нужна в шести частях.
— Минутку… — Хамид провел по лицу ладонью. — Позвоните моему секретарю, она занимается девочками на заказ. Откуда у вас этот телефон? — Он широко зевнул, просыпаясь окончательно. — И что это такое «в шести частях»?
— Ты меня понял. — Его не спрашивали, а просто сообщали информацию. — Она нас очень подвела.
Хамид понял, о ком ему говорят.
— Я ее утопил, — сказал он убежденно и сел на кровати. — Как и полагается, в сундук — и в море!
— Паша, — сказали ему уже с теплом в голосе, — мы тебя уважаем, но она должна получить свое. Ты сам не знаешь, во что вляпался. Два дня, и в шести частях. Оставь все части в людном месте, сильно не прячь, чтобы мы побыстрей узнали, что и как.
Трубку положили.
Хамид, упав и ударившись коленкой, не попадая руками в рукава легкого кимоно, бежал по своему большому дворцу. Он нашел спящего Никитку, с удовольствием пронаблюдал его скривившееся от яркой лампы лицо, кричал, топал ногами, потом ослабел, сел рядом и высморкался в кимоно.
— Еще раз сначала, — попросил Никитка, привыкший к припадкам Феди. — Только медленно и без комментариев.
Через сорок минут из дешевой гостиницы был доставлен удивленный отстрельщик.
Говорил Никитка, а Хамид, подвывая, ходил туда-сюда перед отстрельщиком и больше всего хотел размазать хорошей оплеухой ухмылку у того на лице.
— Я отзову свой заказ, договорюсь, тебя оставят в живых, — говорил Никитка. — Но на поиски женщины тебе два дня максимум.
Ее надо убить и представить в шести частях в людном месте, — говорил Никитка. — Я так думаю, что лучше всего ее подкинуть поближе к дому этого Слоника, которого она придушила в тюрьме, мне кажется, что вся заваруха из-за этого, — говорил и говорил Никитка. — Как только ты выйдешь конкретно на след, позвони, я подготовлю билет на самолет и твои документы. Если ничего не получится, все равно позвони через день, я скажу тебе, как ты умрешь. Вопросы?
— Что это такое «на шесть частей»? — поинтересовался отстрельщик.
— Голова — это раз! — заорал, не выдержав спокойной беседы, Хамид — Две руки и две ноги — это восемь! Что остается, а?!
— Мне нужны деньги и хорошая прослуш-ка. — Отстрельщик, не замечая Хамида, обращался к Никитке. — Из оружия — нож, я выберу его сам. Да! Еще… Большая дорожная сумка «Аэрофлот». — Он развел в сторону руки. — «Аэрофлот» — самая большая.
— Зачем тебе сумка?! — Хамид не выдержал и дернул отстрельщика за рукав.
— Догадайся, — сказал отстрельщик ласково, освобождая руку.
В начале шестого Зика проснулся и разбудил Далилу. Она смотрела перед собой остановившимися глазами, но приказания горбуна выполняла, в шесть они вышли из дома.
Дул холодный ветер. Зике пришлось вернуться и взять из вещей Далилы большой шарф и куртку. Не верилось, что недавно можно было плавать в воде и получать от этого удовольствие.
Зигизмунд оставил Далилу в маленьком кафе за столиком перед чашкой кофе. Она сразу обхватила чашку руками, все так же уставившись перед собой. В кафе заходили первые посетители — рабочие из соседней типографии, запахло жареной рыбой. Далила все смотрела в серое окно и грела руки.
Зика позвонил в дверь с начищенной до блеска металлической табличкой. Китаец, открывший дверь, невозмутимо провел его в гостиную. Зика протянул адвокату карточку и заговорил горячо и испуганно.
— Ну вот что, — адвокат поднял руку, приказывая замолчать, — я тебе дам денег на похороны, сделай все по-божески, как надо. А девочку посади в самолет сразу после похорон и отправь в Москву. А что она не в себе, так это поправимо. Сделаем так. Приведи ее к восьми часам утра вот сюда. — Адвокат быстро написал на бумажке адрес. — Возьми такси, не ходи пешком, это далеко. Она сразу поправится, уверяю тебя, да и мне польза будет. Да! И приоденься немного, будь так любезен.
Потом адвокат посмотрел на уходящего поляка в окно, подошел к шахматной доске и задумчиво покатал туда-сюда опрокинутую им недавно фигуру.
— Все очень непросто, очень даже непросто, — пробормотал адвокат. — И раз уж тут полно лежачих, убедимся, что они те, за кого себя выдают!
Он прошел на кухню, где Ева в его халате сидела за столом и ела. Адвокат подошел сзади, посмотрел на блестящие черные волосы и провел по ним рукой.
— Доброе утро, — сказал он в ее повернувшееся удивленное лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96