— Садитесь, гражданочка, и поспокойней, поспокойней! Сейчас всех пригласим, все расскажем. Э… Оружие есть? — спросил он ласково, глядя ей в глаза.
— За гражданочку ответишь, Козлов! Нет у меня оружия, только наркотики.
— Из Турции?
— Из Турции.
— Каким рейсом, позвольте спросить, прилетели?
— Только что, утренним, я к вам сразу из аэропорта, ну Козлов, ну хватит, это же я!
— Да вы садитесь, я вас потрогаю немножко, вот так. — Козлов быстрым движением провел у женщины по бокам. Женщина схватила его больно за нос. Один из сотрудников вытащил пистолет.
В комнату вошли двое из отдела по убийствам, потом еще Лариска, Гнатюк и Симаков из отдела по розыску пропавших.
— Господи, как же я вас всех люблю! — сказала им женщина и собралась опять зареветь.
— Вот, — показал на нее Козлов, потирая нос, — говорит, что она Ева Курганова, и распускает руки.
— Еву убили в Турции, — тихо сказал Гнатюк, — утопили за Федю Самосвала.
— Я засунула булавку в задницу и открыла наручники, Далила сдернула крючком замок, я выплыла!
— У нее были волосы, — неуверенно сказала Лариска.
— У меня были волосы, прощай теперь мои волосы, остригусь налысо!
— Синие глаза, ни у кого не было таких синих глаз, — сказал совершенно незнакомый Еве сотрудник.
— Будут тебе глаза, только линзы вытащу, и так ничего не вижу, когда реву! — Ева вскочила.
— Сидеть! — негромко приказал Гнатюк. Ева, не сводя с него глаз, медленно залезла на стол. Выпрямилась.
— Ребята, — сказала она, — не злите меня! «Плохие мальчики!» Ну?! «И хулиганчики нам оставляют в вещдоках пальчики!» — Она отбивала чечетку, стол трясся. — Любимая припевка Николаева! Симаков! — закричала она вдруг закурившему от волнения Симакову. Он дернулся и встал по стойке «смирно». — Ты же не курил!
— Так точно, — улыбнулся Симаков, — не курил. Закуришь тут! Стреляли нас и резали, а теперь еще и топят в сундуке!
Ева вдруг прыгнула, расставив руки, на Козлова, словно хотела обнять его. Они упали на пол. Ева встала первой. У нее в руках был пистолет Козлова.
— Ложись! — закричала Лариска и первая бросилась на пол боком, обхватив живот.
За ней дружно и быстро улеглись четверо сотрудников Козлова. Сам Козлов лежал на боку, вытаращив глаза, и ощупывал пустую кобуру.
— Симаков, стоять! — крикнула Ева, заметив, что Симаков неуверенно опускается на колени. — Встань у стены в профиль ко мне и не шевелись. Сейчас я отучу тебя курить!
— Не надо, — процедил сквозь сильно сжатые зубы и почти перекушенную сигарету Симаков, боясь пошевелиться.
— Надо, Симаков, надо! — Ева выстрелила почти не целясь. Симаков ощутил лицом легкое движение воздуха и болезненные уколы штукатурки. С его сигареты пулей сшибло пепел.
— Ева! — крикнул Козлов и первый полез обниматься.
— Евушка!.. — удивленно сказал Гнатюк.
— Ой, подождите, сейчас зареву опять, дайте вытащить линзы! — попросила Ева, прежде чем на ней повисла, плача, Лариска.
Через пять минут экипировку Евы Николаевны отнесли на анализ, она вытащила линзы и смотрела на всех своими настоящими глазами, в комнату набилось огромное количество народу.
— Слушай, как же так, у меня по информации с этого рейса сняли курьера с мелочевкой? — не мог поверить в происходящее Козлов.
— Это я ему подложила в сумку, он у меня был уловкой номер один.
— А номер два?
— О! Это целый спектакль в Стамбуле, я в истерике порвала двести долларов. Ну как, Козлов, хорошая я ученица? Я подложила отстрельщику немного героина и сама на него донесла. Его шмонали, а меня не тронули, хотя я на нашей таможне честно сказала, что везу три килограмма. А ведь я только иногда забегала к вам чаю попить!
— Что за отстрельщик? — поинтересовался Гнатюк.
— Это длинная история и персонально для вас. Ребята, я ведь зарезала Федю ножом. Я метнула нож метра на два, первый раз в жизни в человека!
— У тебя и в манекен неплохо получалось!
— Ева, я брошу курить, — пообещал Симаков. — Все равно у меня теперь предынфарктное состояние.
— Слушай, Ева, у нас Козлов хохму такую изобразил. — Лариска схватила Еву за руку и не отпускала. — Написал заявление: «Прошу назначить меня начальником отдела по законному распространению наркотиков»! Ну, ты что, не понимаешь, законному!
— Ты как, будущая мамаша, в порядке? Чего, весело тут у вас? — спросила Ева.
— А то! — разволновался Козлов. — Пятый фээсбэшник за месяц с наркотой попался, двое мертвенькими!
— А Слоник в Стамбуле в морге лежит. — Ева осмотрела притихших ребят. — Секретарь Феди Самосвала пишет о нем роман-эпопею, отстрельщик попутал меня с красивой фотомоделью и отрезал ей голову.
— Куда нам до тебя! — грустно заметил кто-то от двери, Ева его не видела. — У нас тут скукотища.
— Разрешите доложить? — Оперуполномоченный Козлова протиснулся в комнату с трудом. — Три килограмма крахмала!
— Что? — спросила Ева, еще не веря и улыбаясь. — Да ладно тебе, не шути.
— Чистый крахмал, товарищ майор! Доллары в количестве тысячи — настоящие, а в контейнерах, или как это назвать, крахмал.
— Ничего себе подставочка в три килограмма! — с восхищением сказал Козлов. — Это кто тебя так?
— Адвокат Дэвид Капа, конфиденциально и быстро, — пробормотала Ева механически.
— Да ты не огорчайся, меньше писанины, ты только представь, как бы мы это оформляли? Это же звездануться можно: офицер милиции провезла из Турции кучу наркоты! Тебя бы по комиссиям затаскали! Как бы ты это объяснила? Стала бы подробно описывать свои приключения? Психушка как минимум.
— Я ничего не понимаю, — совсем приуныла Ева. — Подождите! Если я сделала себе подставку, то может быть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96