Красиво уложенные русые волосы открывали высокий лоб. Голубые глаза смотрели сквозь круглые стекла очков удивленно и ласково, большие губы были все же довольно красиво очерчены, щеки на пределе приятной пухлости, руки у него были крупные, с сильными пальцами.
Он стоял рядом с Хамидом и улыбался. Санитар пришел с полицейским, сверился со своими записями и выдвинул совсем немного ящик с номером 505.
Голова Светы Кошкиной лежала чуть отдельно от туловища в тусклом золоте блестящих волос.
— Что это? — спросил Хамид и показал непроизвольно на нее пальцем.
— Это женщина, которую нашли сегодня ночью в сумке «Аэрофлот» возле виллы Слоника, — ласково улыбаясь, сказал молодой русский.
Хамид настолько опешил, что спросил совсем уж нелепо:
— А других женщин не было?
— Других не было. Узнаете эту женщину? — спросил русский, перестав улыбаться.
— Нет. Впервые вижу. Не узнаю, — он задержал руку санитара, — подождите, можно посмотреть дальше?
— Не стоит, уважаемый, — твердо сказал обаятельный русский, — кроме головы, ничего не отрезано, руки и ноги в порядке, — перечислял он монотонно. — Женщина обнаружена босой, приехала к особняку на огромном «кадиллаке», машина принадлежит известному в Стамбуле адвокату, он уже заявил о краже. Что странно, в «кадиллаке» есть туфли на высоком каблуке, но совершенно не подходят ей по размеру! Под ногтями кожа и кровь, она пыталась бороться. Значит, вы не узнаете эту женщину?
— Не узнаю, — подавленно сказал Хамид.
— И сумку не узнаете? — вкрадчиво и тихо спросил русский.
Хамид посмотрел в его лицо долгим спокойным взглядом.
— С кем я разговариваю? — спросил он тоже тихо.
— Василий Денисов, служба разведки ФСБ России, — представился русский. — Документы я могу показать вам в машине.
— В какой машине? Какой разведки? — не понял Хамид.
— Я хотел бы поговорить с вами, в моей машине удобно.
— Нам не о чем говорить. — Хамид решительно направился к дверям.
— Не хотите в машине, давайте здесь, у меня к вам несколько вопросов по поводу Федора Самохвалова, убитого у вас в доме. Я попрошу всех выйти, это ненадолго. — Он опять чуть улыбнулся.
— Две минуты, — сказал Хамид.
— Какие проблемы! Дело в том… — Денисов чуть замялся, словно подбирая правильно слова. — Я молодой сотрудник, — сказал он вдруг невпопад, — но дело это мне представляется запутанным. Вот, к примеру, что мы нашли на шее убитой женщины…
Хамид помедлил, но подошел к выдвинутому ящику.
— Посмотрите, — предложил Денисов, наклонившись и поманив Хамида рукой. — Как вы это объясните?
— Что? — Хамид наклонился пониже, рассматривая чуть кривой отрез на уже отмерших тканях.
— Что частей всего две? А не шесть? — спросил его русский и схватил за ухо.
Хамид только подносил, скривясь, руку к голове, а русский уже сделал молниеносное движение, уху стало горячо. Хамид сначала ничего не почувствовал, только увидел, как на мертвое лицо женщины брызнула струя крови.
Он приложил руку к пустому месту. Еще не веря, Хамид прижал ладонь сильней к тому месту, где только что было его ухо, и тут же почувствовал резкую сильную боль.
— Ах ты гаденыш! — закричал он. — Что же это ты сделал? — Хамид шагнул к русскому, тот, спокойно улыбаясь, показал ему отрезанное ухо и положил его на рассыпанные медные волосы. Потом медленно и с любовью провел пальцами по лезвию небольшого ножа.
— Я тебе, уважаемый, ухо отрезал. Ты не выполнил договор и убил совсем не ту женщину.
Хамид одной рукой прижимал изо всех сил рану, а другой нажал кнопку у себя на пейджере.
Через несколько секунд в комнату вбежала Лиза, держа двумя руками пистолет.
— Уже ухожу! Уже ушел! — радостно улыбаясь, сообщил ей Василий Денисов, показывая пустые руки и медленно подходя к двери. — Твой хозяин так расстроился, что не выполнил обещанного, представляешь, ухо отрезал себе от позора! Восток, что с него возьмешь?! Пусть, говорит, мое ухо похоронят с этой бедной девушкой, сердечный!
— Лиза! — крикнул Хамид. — Дай мне платок, в конце концов!
Никитка удивленно смотрел на скривившегося Хамида, залезающего боком в машину. Лиза рванула с места, Никитка навалился, падая, на Хамида, тот взвыл, прижимая к голове окровавленный платок.
— Что случилось? — Никитка показал жестом себе на ухо. — Это она там, скажи, это она?
— Оторви мне подол, — спокойно приказала Лиза.
— Какой по-подол, ей-Б-б-богу?
— Оторви мне подол на платье! До больницы еще минут десять! Он истечет кровью.
Никитка трясущимися руками рвал платье, хлопок трещал, но шел хорошо.
— Я убью твоего отстрельщика… Я его так убью! Я пока не придумал… — пробормотал Хамид я потерял сознание.
Отстрельщик сел в самолете рядом с красивой и желтоволосой, а хохлушка села перед ними. Он пил коктейль и косился на коленки соседки — коленкам не хватало места.
— Как вас зовут? — спросил он. — А то неудобно, лететь вместе почти три часа.
— Далила, — сказала она грустно.
— Виктор, — сказал отстрельщик. — В Москву?
Далила кивнула молча и закрыла глаза, выпрямившись поудобней в высоком кресле.
Отстрельщик смотрел на длинные кисти рук. Безупречной формы пальцы лежали расслабленно, не выделяясь суставами и к ногтю уменьшаясь с необыкновенностью, которую он видел только на картинах старых мастеров. Он думал, что такой формы пальцев не бывает. И вдруг вздрогнул. Он так дернулся, что Далила открыла глаза и посмотрела на побледневшего соседа.
— Вам плохо? — спросила она.
— Да… Нет… Извините, мне надо выйти. — Он с трудом пролез мимо ее коленок, ему стало душно, на лбу выступил пот.
В туалете он бросил сумку на пол, облился холодной водой и, как человек, привыкший ко всяким неожиданностям в работе, уговорил себя успокоиться и все хорошо вспомнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96