– Кстати, я полагаю, все выделения тщательно очищаются и используются?
– Несомненно, – сказал Тревиз. – Как долго, по-вашему, сохранятся наши запасы воды без очищения выделений? И на чем, по-вашему, растут дрожжи для отменных пирожков, которые мы едим?.. Надеюсь, это не испортит вам аппетита, моя образованная Блисс.
– А почему это должно случиться? Откуда, по-вашему, появляется вода и пища на Гее, этой планете или Терминусе?
– На Гее, – сказал Тревиз, – выделения, конечно, такие же живые, как и вы.
– Не живые, а обладающие сознанием. Это разные вещи. Разумеется, уровень сознательности очень низок.
Тревиз пренебрежительно фыркнул, но ничего не ответил. Затем он сказал:
– Я пойду в пилотскую рубку, составлю компанию компьютеру.
– Можно ли нам помочь вам в этом? – спросил Пилорат. – Я никак не могу привыкнуть к тому, что он сам может доставить нас вниз, или почувствовать другой корабль или шторм…
Тревиз широко улыбнулся.
– Пожалуйста, поверьте в это. Корабль в гораздо большей безопасности, если его ведет компьютер, а не я… Разумеется, вы можете войти. Вам будет полезно увидеть то, что происходит.
Сейчас они были над освещенной солнцем стороной планеты и, как объяснил им Тревиз, карта в компьютере более соответствовала действительности в солнечных лучах, чем в темноте.
– Это очевидно, – сказал Пилорат.
– Вовсе нет. Компьютер может так же быстро ориентироваться в инфракрасных лучах, которые поверхность излучает даже в темноте. Однако, более длинные инфракрасные волны не позволяют компьютеру точно определить, что именно он видит. Таким образом, в инфракрасных лучах он видит неясно и резко и нуждается в управлении.
– А что если столица находится на ночной стороне?
– Вероятность пятьдесят на пятьдесят, – сказал Тревиз, – но если это так, как только карта будет соответствовать дневному освещению, мы сможем скользнуть вниз с полной уверенностью, даже если это будет в темноте. И задолго до того, как окажемся вблизи столицы, мы начнем пересекать микроволновые лучи и получать сообщения, направляющие нас в наиболее подходящий космопорт… Так что тревожиться не о чем.
– Вы уверены? – спросила Блисс. – Вы везете меня вниз без документов, не назвав ни одного мира, который знали бы эти люди. Впрочем, в любом случае, я не могу упоминать им о Гее. Что же мы будем делать, если у меня спросят документы, как только мы окажемся на поверхности?
– Этого не может быть, – ответил Тревиз. – Все будут уверены, что о вас позаботились на входной станции.
– А если все же спросят?
– Что ж, когда это случится, мы окажемся лицом к лицу с проблемой. Пока же давайте не создавать проблем из воздуха.
– К тому времени, когда мы окажемся перед лицом этой проблемы, может оказаться слишком поздно решать ее.
– Я верю, что моя изобретательность поможет избежать этого.
– Кстати, об изобретательности. Как вы добились, что нас пропустили через входную станцию?
Тревиз взглянул на Блисс и расплылся в улыбке, которая сделала его похожим на шаловливого ребенка.
– С помощью своих мозгов.
– Но что именно вы сделали, старина? – спросил Пилорат.
– Требовалось просто обратиться к нему нужным образом, – сказал Тревиз. – Я пытался угрожать и подкупить его, я взывал к его логике и верности к Основанию. Ничего не помогло, и тогда я прибег к последнему способу. Я сказал, что вы, Пилорат, изменяете своей жене.
– Моей ЖЕНЕ? Но, дорогой друг, в данный момент у меня нет жены.
– Я знаю это, а он – нет.
– Полагаю, – сказала Блисс, – под словом «жена» вы имеете в виду женщину, которая является спутником мужчины?
– Чуть больше этого, Блисс, – отозвался Тревиз. – ЗАКОННЫМ спутником, разделяющим все последствия этого сопровождения.
Пилорат нервно произнес:
– Блисс, у меня НЕТ жены. В прошлом она у меня была, но ни одна не задержалась. Если ты хочешь подвергнуться юридическому ритуалу…
– О, Пил, – сказала Блисс, махнув правой рукой, – почему я должна беспокоиться об этом? У меня есть бесчисленные спутники, которые так же близки мне, как одна твоя рука близка другой. Только изолянты чувствуют себя настолько отчужденными, что пользуются искусственными договорами, чтобы получить суррогат настоящей близости.
– Блисс, дорогая, но я и есть изолянт.
– Со временем ты станешь менее изолированным, Пил. Возможно, тебе не стать настоящей Геей, но менее изолированным ты будешь, и обретешь множество спутников.
– Я хочу только тебя, Блисс, – сказал Пилорат.
– Это потому, что ты ничего не знаешь об этом. Ты еще научишься.
В течение этого разговора Тревиз сосредоточенно смотрел на экран; лицо его выражало напряжение. Облачный покров приблизился и через мгновение вес утонуло в сером тумане.
Микроволновое изображение, подумал он, и компьютер тут же перешел на радарную локацию. Облака исчезли и появилась поверхность Компореллона, видимая в искаженных цветах; границы между секторами с различным строением были расплывчатыми и дрожащими.
– Мы и дальше будем видеть все таким образом? – удивленно спросила Блисс.
– Только, пока проходим облака. Потом солнечное освещение вернется. – Пока он говорил, вспыхнуло солнце и вернулась нормальная видимость.
– Понимаю, – сказала Блисс, затем, повернувшись к нему, продолжала: – Зато не понимаю, какое дело чиновнику на входной станции: изменяет Пил своей жене или нет?
–
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142