Шаги их поднимали пыль, которая взлетала в вверх, но быстро оседала в разреженном воздухе, а там где они проходили оставались отпечатки подошв.
Время от времени в каком-нибудь мрачном углу то один, то другой замечали пятна мха. Казалось, их утешает присутствие жизни, хоть и такой примитивной, которая рассеивает мрачное ощущение от прогулки по мертвому миру, особенно такому, в котором все вокруг напоминает, что когда-то, очень давно, он был полон жизни.
А потом Пилорат сказал:
– По-моему, это библиотека.
Тревиз с любопытством огляделся. Вокруг находились полки, а когда он пригляделся более внимательно к тому, что до сих пор воспринимал как украшения, то понял, что они могут быть книгофильмами. Очень осторожно он потянулся к ним. Они были толстые и неуклюжие, и он вдруг понял, что это только футляры. Повертев в своих толстых пальцах, он открыл один и увидел внутри несколько дисков. Они тоже были толстыми и казались очень хрупкими, хотя он и не проверял этого.
– Невероятно примитивные, – сказал он.
– Сделаны тысячелетия назад, – сказал Пилорат, как бы защищая древних мельпомениан от обвинения в задержке технологии.
Тревиз указал на гурты дисков, где виднелись слабые узоры витиеватого письма, которым пользовались древние.
– Это название? Что здесь сказано?
Пилорат изучил надпись.
– Я не понимаю этого, старина. По-моему, одно из этих слов говорит о микроскопической жизни. Возможно, это слово означает «микроорганизм». Думаю, это микробиологические термины, которых я не пойму даже на Галактическом.
– Возможно, – угрюмо согласился Тревиз. – Возможно также, что это ничего не даст нам, даже если мы сумеем это прочесть. Нас не интересуют микробы… Сделайте мне одолжение, Яков, просмотрите некоторые из книг, может, у каких-то окажутся интересные названия. А пока вы делаете это, я взгляну на визоры.
– Это они и есть? – удивленно спросил Пилорат.
Это были примитивные, кубические сооружения, увенчанные наклоняющимся экраном и изогнутым расширением на вершине, которое могло служить опорой для локтя или местом для электронного блокнота, если на Мельпомении имелось что-то подобное.
– Если это библиотека, – сказал Тревиз, – здесь должны быть аппараты для чтения, а эти как раз подходят для этой роли.
Он очень осторожно смахнул пыль с экрана и с облегчением отметил, что экран, из чего бы он ни был сделан, не рассыпался от прикосновения. Затем Тревиз начал осторожно манипулировать рычагами одного аппарата, другого… Ничего не произошло. Он опробовал еще один и еще – все с тем же отрицательным результатом.
Это не удивило его. Даже если устройства оставались исправными в течение двадцати тысяч лет в разреженной атмосфере и устояли перед водяными парами, оставался еще вопрос об источнике энергии. Запасенная энергия имела свойство утекать, какие бы меры не принимались для предотвращения этого. Это была оборотная сторона всеобъемлющего, непреодолимого второго закона термодинамики.
– Голан! – позвал Пилорат за его спиной.
– Да?
– У меня здесь книгофильм…
– Какого типа?
– По-моему, это история космических полетов.
– Отлично… впрочем, это ничего не даст нам, если я не смогу заставить работать этот аппарат. – Его руки сжались от отчаяния.
– Мы можем взять фильм с собой на корабль.
– Я не знаю, как приспособить его к нашему визору. Этот фильм и наша сканирующая система наверняка окажутся несовместимыми.
– Но тут есть все, что нам действительно необходимо, Голан. Если мы…
– Да, все, что необходимо, Яков. А теперь не мешайте мне. Я попробую решить, что делать. Я могу попытаться подать энергию к визору. Возможно, это все, что потребуется.
– А где вы возьмете энергию?
– Ну… – Тревиз вытащил из кобуры бластер, коротко взглянул на него и сунул обратно. Потом открыл нейронный хлыст и проверил уровень зарядки. Он был максимальным.
Тревиз лег ничком на пол, протянул руки за визор (он продолжал считать, что это именно он) и попытался дернуть его вперед. Тот слегка выдвинулся, и Тревиз начал изучать то, чего достиг этим.
Один из кабелей должен был подводить энергию, и наверняка это был тот, который скрывался в стене. Никакого штепселя или другого соединения не было. (Как можно иметь дело с чужими и древними культурами, где простейшие предметы выглядят неузнаваемо?).
Тревиз осторожно потянул за кабель, затем дернул посильнее. Он вращал его в разные стороны, ощупывая стену рядом с кабелем и кабель рядом со стеной. Потом переключился на полускрытую заднюю стенку визора, но и тут ничего не смог сделать.
Упершись рукой в пол, Тревиз встал, и внезапно кабель отделился от стены. Как это получилось, у него не было ни малейшего представления.
Кабель не выглядел разорванным, конец его был ровным и гладким, а на стене, в том месте, где он соединялся с ней, осталось небольшое пятно.
– Голан, можно я… – начал было Пилорат.
– Не сейчас, Яков. Пожалуйста! – Тревиз повелительно махнул рукой.
Он вдруг заметил, что зеленое вещество покрывает его левую перчатку. Должно быть, он соскреб немного мха из-за визора и раздавил его. На перчатке осталось небольшое влажное пятно, но пока он смотрел на него, оно высохло, а зелень сменилась коричневым налетом.
Тревиз вновь занялся кабелем, внимательно изучая отсоединившийся конец. На нем явно было два небольших углубления. Провод должен был войти.
Он снова сел на пол и открыл зарядную камеру своего нейрохлыста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142