Блисс покраснела.
– Сила связи вполне достаточна.
– Не обижайтесь, – сказал Тревиз. – Я просто спросил… Разве вы не видите, что Геей быть невыгодно? Вот я – не Гея, а совершенно независимая личность. Это значит, что я могу улететь со своего мира так далеко, как захочу, и останусь Голаном Тревизом. Все, чем я обладаю, останется со мной, что бы я ни делал. Если я буду один в космосе, в парсеках от любого другого человека, неспособный по какой-либо причине связаться с кем-либо или хотя бы увидеть искру одинокой звезды в небе, я останусь Голаном Тревизом. Возможно, я не сумею выжить и умру, но останусь Голаном Тревизом.
– Один в космосе и вдали от всех остальных, – сказала Блисс, – вы не сможете позвать на помощь своих друзей с их талантами и знаниями. Один, как изолированная личность, вы будете слабее себя, как части целого общества. И вы знаете это.
– И все же это не будет тем же ослаблением, что в вашем случае. Связь между вами и Геей гораздо сильнее, чем между мной и моим обществом, и эта связь тянется через гиперпространство и требует энергии на поддержание, так что вы должны буквально задыхаться в ментальном смысле и чувствовать себя гораздо слабее, нежели я.
Юное лицо Блисс стало жестким и мгновение она перестала казаться молодой, став более Геей, чем Блисс, как будто для того, чтобы опровергнуть точку зрения Тревиза.
– Даже если все, что вы говорите, так и есть, – сказала она, – вы полагаете, что ничего не платите за эту выгодную сделку? Разве не лучше быть теплокровным существом вроде вас, нежели холоднокровной, скажем, рыбой, или еще кем-то?
– Черепахи холоднокровны, – сказал Пилорат. – На Терминусе их нет, но на некоторых мирах есть. Они закованы в панцирь и движутся очень медленно, но живут долго.
– Так вот, не лучше ли быть человеком, чем черепахой, и двигаться быстро при любой температуре? Разве не лучше вести высокоэнергетическую деятельность, иметь быстро реагирующую нервную систему, интенсивные и долговременные мысли, чем медленно ползать, чувствовать постепенно и иметь туманное представление о своем окружении?
– Допустим, это так, – сказал Тревиз, – и что с того?
– А разве вы не знаете, чем вынуждены платить за теплокровность? Для поддержания температуры более высокой, чем у вашего окружения, вы должны расходовать энергию гораздо более щедро, чем черепаха. Вы должны есть почти непрерывно, чтобы вливать в свое тело энергию с той же скоростью, с которой она его покидает. Вы проголодаетесь гораздо быстрее, чем черепаха, и умрете тоже быстрее. Но предпочли бы вы быть черепахой и жить медленнее, но дольше? Или все-таки заплатите цену и будете быстродвижущимся, быстрочувствующим и думающим организмом?
– Эта аналогия верна, Блисс?
– Нет, Тревиз, в случае с Геей все более благоприятно. Мы не расходуем много энергии, когда находимся вместе. И только, когда часть Геи удаляется через гиперпространство от остальной Геи, начинается расход энергии… Поймите, что то, за что вы проголосовали, не просто большой индивидуальный мир. Вы приняли решение в пользу Галаксии – обширного комплекса миров. В любом месте Галактики вы будете частью Галаксии и будете окружены ее частями, начиная от блуждающего между звездами атома и кончая черной дырой. При этом нужно будет малое количество энергии, чтобы оставаться целым. Ни одна часть не будет на большом расстоянии от всех других частей. И вы выбрали все это, Тревиз. Как вы можете сомневаться, что ваш выбор хорош?
Тревиз ненадолго задумался, затем поднял голову и сказал:
– Может, я выбрал и хорошо, но я должен убедиться в этом. Решение, которое я принял, наиболее важное в истории человечества, и не достаточно того, что оно хорошо. Я должен ЗНАТЬ, что оно хорошее.
– Что еще нужно вам, кроме моих слов?
– Не знаю, но найду это на Земле, – убежденно произнес он.
– Голан, – сказал Пилорат, – звезда превратилась в диск.
Так оно и было. Компьютер, занятый своими делами и не обращающий внимания на разговоры, которые велись вокруг него, в несколько этапов приблизился к звезде и достиг расстояния, определенного Тревизом. Они продолжали оставаться вне плоскости вращения планет, и компьютер разделил экран, чтобы показать три внутренние планеты.
Ближайшая к солнцу имела на поверхности температуру, при которой вода оставалась жидкой, и кислородную атмосферу. Тревиз подождал, пока будет рассчитана ее орбита и первая оценка оказалась благоприятной. Он приказал продолжать вычисления, ибо чем дольше наблюдать за движением планет, тем более точны будут вычисления их орбит.
Совершенно спокойно Тревиз произнес:
– Перед нами пригодная для жизни планета.
– О! – Пилорат выглядел восхищенным настолько, насколько позволяла его торжественная внешность.
– Однако, – сказал Тревиз, – боюсь, что у нее нет спутника-гиганта. Точнее, пока не обнаружено вообще никакого спутника. Итак, это не Земля. По крайней мере не та, которую мы представляем.
– Пусть это вас не беспокоит, Голан, – сказал Пилорат. – Я предположил, что мы не найдем здесь Земли, когда увидел, что ни один из газовых гигантов не имеет системы колец.
– Вот и хорошо, – сказал Тревиз. – Следующий шаг, это установление природы жизни, населяющей планету. Поскольку имеется кислородная атмосфера, можно быть совершенно уверенным в наличии растительной жизни, но…
– Животной жизни тоже, – сказала вдруг Блисс. – И в большом количестве.
– Что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142