— Тот тип, который попался тебе у арсенала. Крупный такой парень. Блондинистый. Собирает банки и бутылки. Ты видела его у арсенала.
— Гэл, — догадалась я. — Да он же безобидный. Ото всех удирает. По-моему, доктор Стэнтон его даже и не знал.
— Слушай, — сказал Кевин, — мне с тобой еще надо поговорить. Будешь завтра дома?
— Ты приказываешь мне не уезжать из города, де проинформировав полицию?
— Верно, — сказал Кевин с более покорной, чем обычно, усмешкой.
Я не впервые заподозрила, что Кевин положил на меня глаз. Вот его мамаша на меня глаз не кладет. У нее в доме алкоголь под запретом, и пока я не купила дом по соседству, Кевин приноровился сидеть на заднем крыльце, когда ему хотелось пива, — даже в разгар зимы. Кевин не горький пьяница. Просто любит время от времени пропустить пивка «Бадвайзер», если, например, ровняет лужайку или расчищает проезжую часть. А теперь, когда промозгло, он порой посиживает-потягивает у меня на кухне. Миссис Деннеги этого не одобряет. Стив — тоже.
— Слушай, Кевин, — сказала я. — Мне правда не хочется отпускать на этот счет шуточки. Ты знаешь, что произошло? Имеешь понятие, кто это сделал?
— Ну, я крепко уверен, что не ты, — сказал он. — Иди домой. Мотай отсюда. Мне надо вкалывать.
Нескольких наших уже отпустили. Толпа в зале поредела, хотя там еще оставались тройки совещавшихся — коп, вожатый и собака. В одной из таких троек был Роджер, он стоял прислонившись к стене возле открытой двери в приют, а Лайон, его громадная сука-ньюфаундленд, разлеглась на полу у ног Роджера, словно гигантский тысячедолларовый плюшевый мишка, символ продовольственно-сельскохозяйственной организации. Рон и Виксен стояли поблизости, может быть дожидаясь своей очереди.
Ко мне подошли Винс и Рэй. Рауди рвался и пританцовывал на конце поводка, непрерывно издавая горловое рычание, которое было, как я надеялась, не более чем мольбой ко мне — выгулять его. Последний раз его, верно, выгуливали часа два-три назад.
— Холли, — необычно тихим голосом сказал Винс, — я хочу с тобой поговорить.
— Конечно, — ответила я, — но надо выгулять Рауди.
— Всего минутку, — сказал Винс. — Они сказали тебе, что ты можешь уйти?
— Ага, — сказала я.
— Тогда чего ты ждешь? Собирай манатки, бери Рауди и сваливай домой. Рэй говорит, у Роджера появилась сумасбродная идейка взять Рауди к себе.
— Исключено.
Я об этом думала. Чем угодно могла бы поклясться, что какие бы распоряжения ни сделал д-р Стэнтон относительно Рауди, Роджер в них не упоминался. Не то чтобы д-р Стэнтон недолюбливал Роджера или что-нибудь в этом роде.
По-моему, он просто считал Роджера дубиной. Кроме того, мне казалось диким, что Рауди пойдет домой с кем-нибудь другим, не со мной.
— Это не годится, — добавила я. — Ему не справиться с двумя собаками.
— Ему и с одной не справиться, — ядовито сказал Винс.
Винс никогда, никогда такого не говорил. На всех нас сказывалось нервное напряжение.
— Бери-ка Рауди и ступай домой, — сказал Рэй. — Завтра его возьму я или кто-нибудь другой. Мы составим график.
Глава 3
Если я одна, мне нужно минут десять, чтобы дойти по Конкорд-авеню от арсенала до дому. Мой дом не что иное, как красный сарай о трех квартирах, с огороженным двором. Я живу на нижнем этаже, а моя закладная оплачивается арендными платежами за две другие квартиры. На втором этаже — моя подруга Рита, психотерапевт, а на третьем жила преподавательница английского языка из Гарварда; ей отказали от должности, потому что на кафедре обнаружили, что она пьет кембриджскую водопроводную воду вместо воды «Перье», не слушает американское общественное радио, а однажды поймали ее на том, что она говорит «я думаю» вместо «есть мнение», — во всяком случае, так она рассказывала.
Конечно, того, что зарабатываешь писаниями о собаках, не хватит, чтобы оплатить дом в Кембридже, даже дом, скромно соседствующий с непрестижным концом Эпплтон-стрит. Конец Эпплтон-стрит близ Брэтл-стрит — шикарен. Даже шикарнее самой Брэтл-стрит — ведь Брэтл-стрит, со всеми своими особняками, перегружена транспортом, идущим к Гарвард-сквер и обратно, меж тем как Эпплтон-стрит по кембриджским меркам — тихая улица. До нынешнего вечера на Эпплтон-стрит жил д-р Стэнтон, и не в бедном ее конце. Я смогла позволить себе дом в Кембридже по единственной причине — мне помог Бак. Хоть, по его мнению, мне лучше бы вернуться в штат Мэн, он так оскорбился, когда я не нашла себе квартиру, где могла бы держать собаку, что предложил сделать взнос наличными, дабы обеспечить мне зону терпимости к собакам. Я, естественно, разрешаю держать в своих квартирах домашних животных. Бак полагает, что инвестирование этого дома нравственно себя оправдывает.
В этот вечер прогулка домой из арсенала заняла по меньшей мере минут двадцать, если не больше, потому что Рауди оставлял по пути свою метку на каждом дереве, пожарной водоколонке и фонарном столбе. На углу Файервезер нас обогнала пара типов, несущихся на своей тачке на скорости шесть миль в минуту, и Рауди попытался втянуть меня в гнавшуюся за ними собачью сборную. На углу Уолден-стрит он заметил ирландского сеттера, вышедшего прогуляться. Шерсть у него поднялась, он распластался на тротуаре, скрючась в готовности к прыжку, а потом так мощно и быстро рванулся вперед, что у меня колени подогнулись, и, сохраняя равновесие, я напряглась, как на воинском смотру, и повисла у него на поводке. Пожалуй, мне следовало бы испытывать тревогу, идя вечером по улице, где, возможно, разгуливал убийца, но Рауди меня от этого отвлекал. К тому же рядом с ним я выглядела защищенной, хотя скорей всего ни под какой защитой не была.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60