— Видно, я еще не совсем перевоспитался, — доверительно сказал царь. — Сидит во мне этакое плохое… Поэтому советую вам согласиться добровольно! Уж очень хочется мне, чтобы у меня, морского владыки, служил на посылках сам великий астронавт. И был свой военный флот в лице вашей субмарины! — Что я тебе говорил, Витальич?! — по-стариковски застенал Кузьма. — Наказывал: сиди дома… А ты, супостат, ишь чего задумал: чтоб служил у тебя на посылках пожилой заслуженный человек, — напустился он на самодержца. — А ты, дед, молчи! Не то отправлю на задний двор нянчить мальков, — пригрозил царь. — Да что с ними разговаривать?! Вон чего им захотелось? Спасти Продавца! Вы, ваше величество, только назначьте меня адмиралом. Позвольте командовать этой субмариной, и я их сам скручу без всякой стражи! — похвастался Бур-бур. Предательство повара окончательно подорвало душевные силы пленников. Они, как и положено-в подобных случаях, приготовились впасть в отчаяние, но тут произошло нечто неожиданное: субмарина качнулась с боку на бок, будто переступила с ноги на ногу. Видно, ей не терпелось поскорей исполнить свой долг и вернуться домой, покинув противные соленые глубины. Словом, она качнулась с борта на борт, и весь чай из чашки, которую держал Бурбур, выплеснулся за ворот морскому царю. — СОС! Лодка получила пробоину! Мы тонем! — завопил государь и пробкой вылетел из субмарины, захлопнув за собой люк. Он проделал это с такой несусветной скоростью, что экипаж не успел моргнуть глазом, а вода — просочиться в лодку. В иллюминаторы было видно, как, подобрав полы мантии и шлепая босыми ногами по лужам, улепетывает во все тяжкие морской владыка. Из-под его августейших подошв во все стороны летели брызги. А за ним наутек пустилась вся его рать. И вскоре они без следа исчезли в густых зарослях морской капусты. ГЛАВА IV в которой экспедиция покидает Землю, и притом самым необычным способом. — Извините меня, повар. Честно говоря, я решил, что вы нас предали, — повинился командир и протянул для рукопожатия свою крепкую ладонь. — Ловко у вас вышло с чаем. — Это вы мне? — опешил Бурбур, но тут же нашелся: — Ну, я сразу смекнул, сказал себе: «Бурбурчик, прикинься, будто ты перешел на их сторону. Там нужен наш человек. В стане врага». И я с собой согласился. Скрипя сердцем. И потом, уловив удобный момент, вылил чай на царя! А вас я, так и быть, всех прощаю. Ибо я добр и великодушен! — Опять он все выдумывает. Его подтолкнула наша «Сестрица». Я ее попросил как механизм машину, — сказал Кузьма. — Вы слышали? Он хочет отнять мою последнюю славу! — запротестовал Бурбур, указывая на механика. — Ну, ну, петухи! Вы все трое герои, — примирительно сказал командир. — А нам пора в путь! Курс прежний! На Новороссийск! — Витальич, курса нет! — откликнулся со своего боевого места Кузьма. — «Сестрица» говорит: мы так путали следы, что запутались сами. Надобно, говорит, всплыть на поверхность да оглядеться. Может, увидим берег. — Приступить к всплытию! — не растерявшись, приказал командир. И субмарина, вместе со своим дерзким экипажем, радостно устремилась вверх на свежий воздух. Она всплывала, всплывала… — Один метеорит! Но самый гнусный! Что-то наш подъем подозрительно затянулся, — пробормотал командир. — Мы уже поднялись на высоту трех Черных морей, если считать от дна. Но поверхности что-то не видно. — Мы на высоте Эвереста. А это четыре Черных моря, — уточнил академик, вернувшись незаметно для себя к обязанностям штурмана. — Будем подниматься дальше. К тому же у нас нет другого выхода, — хладнокровно решил великий астронавт, прибегая к своему излюбленному аргументу. — Командир! В перископе синее небо! — воскликнул капитан Петров. Ему, точно юнге, хотелось совать повсюду свой любознательный нос. И он заглянул в перископ. «Сестрица» и впрямь наконец остановила свой бурный бег наверх и устало закачалась на мягких волнах. Экипаж с шутками и прибаутками высыпал на палубу, но тут же ему стало не до веселья. Над ним действительно сияло настоящее синее небо. Однако за бортом субмарины творилось нечто странное: там клубились знакомые темные тучи. Затем, спустя какое-то мгновение, совсем рядом, касаясь брюхом туч, пролетел пассажирский самолет, да не какой-нибудь призрак, этакий воздушный Летучий Голландец, а подлинный лайнер из стальной плоти и с керосиновой кровью. Из круглых окон его глазели удивленные пассажиры. Еще бы, не каждый день видишь подводную лодку, которая непринужденно путешествует по небесам. — Ой, мамочка, куда я попал?! — запричитал Бурбур. — Хочу назад домой! — Грехи наши тяжкие, — пробормотал Кузьма. — Вот к чему, Виталь-ич, приводит гордыня. — Спокойствие, друзья! Только не падать духом! — призвал великий астронавт. — Не случилось ничего особого! Мы проскочили мимо поверхности моря и оказались на небе. — Человек за бортом! — оповестил капитан Петров, окончательно возвращаясь в роль зоркого и неугомонного юнги. Неподалеку от них из тучи вынырнул человек. Необычный купальщик отфыркивался и вертел головой. Увидев субмарину, он восторженно вскрикнул и поплыл в ее сторону стремительным и красивым кролем. В правой руке он держал модные черные туфли. — Петр! Это же наш сын Асик! — всплеснула руками Марина. Через считанные секунды на палубу лодки в самом деле поднялся не кто иной, как молодой сыщик, с которым они простились утром в родном городе Краснодаре. Он и сейчас был в том же самом костюме, в котором пришел на проводы. — Привет, ребята! — отсалютовал он родителям и Петрову. — Вы так похожи на моих… Папа, мама! Дядя Саня! Это вы? — спросил Асик, еще не веря своим глазам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88