там мой несчастный единственный брат, — сварливо ответил матрос. — Кто бы это ни сделал, шут с ним, — великодушно промолвил командир. — Все равно у него ничего не вышло. Через час мы будем на астероиде. — Но я могу снова дать честное слово, — на всякий случай предупредил Бурбур. — Нет, нет, держите его при себе, — взмолились все остальные. Тем не менее весь оставшийся час матрос, прохаживаясь по отсекам, на все лады распевал: «Честное слово… честное слово…» И многозначительно подмигивал своим спутникам. А те прямо-таки не знали, куда от него деться. — Командир, что делать с дырявой картой? — спросил штурман. — Может, выбросить и нарисовать другую? — Порвать ее — ив люк! Всего-то делов, — предложил Бурбур, оказавшийся тут как тут, и уже протянул к карте руку. — Не спешите! — остановил его командир. — Оставим эту карту. Почему-то мне кажется, настанет момент, и дыра сыграет в нашем приключении какую-то важную роль. Видимо, тот, кто выдрал этот клок, сам того не зная, допустил существенную ошибку, — произнес он, задумчиво изучая дыру, пытаясь проникнуть мыслью за ее рваные края. — И какую же роль она сыграет? — почему-то заволновался Бурбур. — Этого я пока не знаю, — признался командир. — То-то, — сказал матрос, сразу успокоясь. — Дыра как дыра. Ничего особенного. Я таких дыр могу сделать тыщу! А через час и впрямь в перископе появился астероид Барбарова Пустынь. За минувшие годы он постарел. На его каменном лике возникли новые морщины. «Сестрица» села на том самом пятачке, где двадцать лет назад приземлился легендарный «Искатель» и подобрал Барбара, который якобы тут робинзонил после страшного звездолетокру-шения. — Чур, сначала пойду я один, — потребовал Бурбур. — Откроюсь своему братишке с глазу на глаз. Это будет интимная сцена, полная крепких мужских объятий и сладких слез. И ваше присутствие нас станет смущать. Я ведь, в сущности, если вы успели заметить, крайне стыдлив. Стесняюсь выражать свои чувства при других людях. Все сочли его желание справедливым и остались у подножия своего корабля. А Бурбур отправился на первую встречу с братом. Он скрылся за высокой скалой, и вскоре оттуда послышался его истошный крик: — На помощь! Кто-то похитил моего единственного, моего ненаглядного брата! Экипаж во главе с командиром бросился на вопли матроса и обнаружил ужасающую картину. Камень, на котором Барбар предавался своим глубоким размышлениям, был пуст, и повсюду виднелись признаки яростной борьбы. Вся поверхность астероида была истоптана чьей-то тяжелой обувью. Вокруг валялись клочки изодранных газет. И посреди этого разора стоял одинокий Бурбур. — Вот и все, что осталось от моего горячо любимого братца, — пожаловался он, протягивая на ладони вырванную с мясом черную пуговицу. — Мужайтесь, матрос! Мы найдем вашего брата. И снова пришьем его пуговицу, — молвил великий астронавт, ободряюще положив на мягкое плечо Бурбура свою командирскую руку, тяжелую, как у чугунного памятника. — Может, Барбару удалось спрятаться в своей келье? — предположил сыщик, указывая на темный вход в скале. Но в ней уже успел побывать быстроногий и вездесущий юнга. Он вышел оттуда с баком для белья. — Там никого нет. Зато я нашел вот это, — сказал он, повернув бак. И все увидели на его дне остатки пригоревшей гречневой каши. — Он был здесь! Тот, кто похитил Продавца! — воскликнули все. — И он же украл моего несчастного брата, — — добавил Бурбур и застенал, простирая руки вслед : унесенному Барбару: — О, дорогой брательник! Где ты? Сыщик извлек из кармана свою неизменную лупу, встал на четвереньки, прытко прополз по всему астероиду и вдруг остановился перед Бурбуром. — Матрос, окажите любезность, поднимите, пожалуйста, ногу, — попросил сыщик, по-собачьи глядя снизу на Бурбура. — Не могу! Меня держит за ноги местное притяжение, — ответил матрос. . — Жаль, — вздохнул сыщик. — Под правой вашей ногой лежит нечто ценное. — Тогда я попробую. Но учтите, это ценное принадлежит мне. Я его выронил из кармана, — — заволновался Бурбур и поднял правую ногу. А сыщику только это и было нужно. Он тотчас провел лупой вдоль его подошвы. — Командир! Все следы на астероиде оставлены одной и той же парой подошв. И эти подошвы принадлежат нашему матросу! Он уже был здесь и, очевидно, не раз! — доложил сыщик, резво вскочив на ноги. — Это следы моего брата, — возразил Бурбур. — Наши подошвы тоже близнецы, как и мы сами. — И пуговица оторвана от его куртки. Посмотрите на все остальные пуговицы. Они точно такие же, — добавил сыщик. — И все наши пуговицы тоже близнецы, — гнул свое матрос. — А главное, все эти следы совпадают со следами, оставленными возле нашего пылесоса и возле трубы! — нанес Асик завершающий удар. — Командир! Я нашел и еще кое-что! — послышался голос юнги. Саня наклонился и поднял из-за камня, на котором сиживал знаменитый отшельник, цветное фотографическое изображение Барбара, наклеенное на фанеру. Барбар сидел в позе роденовского Мыслителя, подпирая в задумчивости кулаком подбородок. — Так вот оно что? — нахмурился командир. — Барбар все это время водил всех за нос. Пока его изображение ввергало в заблуждение газетчиков и туристов, сам он тайком занимался прежними темными делишками. — Таким образом, все сходится. Матрос Бурбур и злодей Барбар одно и то же лицо! — произнес сыщик, ставя точку в своем коротком и энергичном расследовании. — Проклятье! Меня все-таки раскусили! — воскликнул Бурбур, он же — настоящий Барбар. — Командир! Разрешите приступить к задержанию? — деловито обратился сыщик — Разрешаю, — вздохнул командир. — Барбар! Вы арестованы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88