Мучная смесь имела отвратительную склонность превращаться в твердую корку на влажной коже.На выходе из «Петуха» нас приветливо окликнул Симон. Он запрягал в повозку осла.— Похоже, нам с вами по пути, — заявил он. — Помогите мне загрузить телегу, и я доставлю вас до места.Четыре дубовые бочки стояли, готовые отправиться к месту их опустошения. Всем вместе нам удалось их поднять, причем Клавдию пришлось поднатужиться. Он устроился рядом с бочками, а я сел впереди с нашим хозяином.— Какой прок от такого хлипкого слуги? — пробормотал он, хлестнув животину.— Небольшой, но зато он учится помогать мне в представлениях, — сказал я. — На самом деле у него множество талантов.Симон оглянулся через плечо.— Послушай, — тихо сказал он, — то, что происходит между вами двумя, это ваше дело. Просто старайтесь не слишком открыто проявлять это на публике. Тяжесть ханжеского благонравия может раздавить вас в этом городе.— Намек понял, — сказал я. — А ты просто отвозишь вино или сам будешь виночерпием?— Я официальный поставщик варяжской гвардии, — с гордостью ответил он. — Бывалые крестоносцы поддерживают друг друга. Именно поэтому они так любят наведываться в мое заведение.— Они не обходят вниманием и бордель в конце улицы, — заметил я.— К счастью, там не подают напитки, — ухмыльнулся Симон. — Кто не захочет утолить жажду в предвкушении любовных игр!— А после них поделиться за кружкой вина победами на любовном фронте. У твоего заведения идеальное местонахождение. Одно из нововведений отца Эсайаса?Улыбка сползла с его лица.— Я предпочел бы не обсуждать его, — сказал он.Я быстро сменил тему, и остаток пути мы кормили друг друга незатейливыми сплетнями. На затяжном подъеме Акрополя осел начал выдыхаться, и мы, решив облегчить его участь, пошли рядом с телегой. Судя по всему, мы приближались к расположенному на холме комплексу Большого императорского дворца.Однако в этом комплексе не было одного большого дворца. Его территорию заполняли роскошные здания, одно краше другого, и в их великолепии проявлялось все самодурство или самонадеянная дерзость императоров, стремившихся превзойти своих предшественников или ублажить наложниц. Весь комплекс расположился на обширной террасе с видом на Босфор. Слева от нас вздымалась громада храма Святой Софии, чей огромный купол парил в поднебесье, а его близость к небесам наводила на соблазнительные размышления о возможности перебраться оттуда прямиком в рай. Как все новички, Клавдий пялился на собор во все глаза.— Что же удерживает такую громаду? — удивился он.— Десница Божья, — пошутил я. — Мы зайдем туда как-нибудь в другой раз.С древних времен вход на территорию Большого дворца украшали бронзовые ворота, но Исаак, взойдя на божественный трон, в приливе радости затеял ряд неудачных строительных проектов. В ходе так называемых «реконструкций» он беззастенчиво разграбил великолепные древние здания этого комплекса и развез их по кускам по всей империи, в основном воздвигая церкви в честь святого Михаила. При разборке каменных ворот, предназначенных для перевозки в церковь Анапла Анапл — предместье Константинополя

, под обломками погибли трое рабочих. Можно сказать, что они пожертвовали свои жизни на священное строительство, но их даже не удостоили надписи на стенах этого храма.Бани находились около Арсенала, рядом с которым когда-то высился Манганский дворец. Этот дворец стал очередной жертвой Исаака, несмотря на то что его возвели в честь святого Георгия. По правде говоря, святой Георгий никогда не был в особой чести в этих краях. Если бы он когда-нибудь вызвал на поединок святого воителя Михаила, то я сделал бы ставку на Победоносца.Новые бани были сооружены из разрозненных мраморных блоков, позаимствованных на развалинах других зданий. Исаак приказал построить бани для варяжской гвардии в благодарность за ее пассивное содействие во время мятежа, завершившегося свержением Андроника. Возможно, кто-то даже не побоялся бы назвать это откровенной взяткой. И я, безусловно, причислял себя к таким смельчакам.Англичанин Генрих, командовавший отрядом варягов, поджидал нас перед входом вместе с тремя подчиненными. Он приветствовал нас, отвесив особый поклон винным бочкам. Потом его молодцы взяли по бочке и легко, но осторожно, словно несли младенцев, направились с ними внутрь вслед за Симоном.— Какие силачи! — восхитился Клавдий.— Да, — признал я. — Вскоре ты увидишь все великолепие их натуры. Кстати, Симон подозревает нас.— В чем?— Считает, что мы любовники.— Он догадался, что я женщина?— Вовсе нет. Но все равно решил, что мы любовники, и выдал мне разумные предостережения.— Значит, там, внутри, я могу пялиться, сколько душе угодно, чтобы не выпасть из образа, — с усмешкой заявила Виола.— Но не забудь, что домой-то тебе предстоит возвращаться со мной.— Все может быть.Залы легендарных бань Зевксиппа, говорят, украшало множество бронзовых и мраморных статуй, предназначенных для пробуждения благородных и художественных чувств. В этих варяжских банях также стояли статуи, но предназначались они для воодушевления воинского духа. Изваяния можно было подразделить на две категории — воинственная и сладострастная, причем последней отдавалось явное предпочтение. Бассейн окружали статуи Афродиты, Елены, Цирцеи, Клеопатры и многих других невероятно соблазнительных образцов божественной женской красоты, к которым притягивались взоры покрытых шрамами ветеранов, сражавшихся за их благосклонность.Вода в баню поступала из проложенных в стенах труб, соединявшихся с акведуком Валента, и подогревалась по пути с помощью печей, которые целый день обслуживало множество рабов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85