Даже Цинцифицес.Филоксенит смотрел на меня в полнейшем недоумении.— Подождите снаружи, — приказал он стражникам.Я услышал, как закрылись двери.— Итак, — сказал он. — От того, что ты мне расскажешь, будет зависеть твоя жизнь. Ты сказал, что все эти люди мертвы?— Убиты, — уточнил я. — По вашему приказу.— С чего бы мне понадобилось убивать шутов?— Вы же собрались убить меня.— Но ты явился сюда шпионить, — возразил он. — Разве не так? Когда их убили?— В минувшем ноябре.Он встал и прошелся по кабинету за моей спиной. Я почувствовал на губах солоноватый вкус, но не разобрал, что это — кровь или слезы.Филоксенит вновь появился передо мной с кинжалом в руке.— Я ничего не знал об этом, — сказал он.— Почему я должен вам верить?— А почему ты думаешь, что я как-то причастен к убийствам?— Один из наших шутов подслушал вас на ипподроме, когда вы обсуждали, как убить императора.Он поднес кинжал к моему горлу.— Заговор? — тихо произнес он. — Когда это было?— На играх в начале ноября. Теперь мы знаем все. И если меня убьют, то об этом сразу станет известно вашим противникам. Вы не доживете до моих похорон.Он начал смеяться.— Ты поставил не на ту лошадку, шут, — сказал он. — Те состязания происходили в начале ноября? А я в начале ноября был в Адрианополе. И я смогу привести сотню достойных свидетелей, которые присягнут в этом перед императором. ГЛАВА 14 Язык глупого — гибель для него… Книга Притчей Соломоновых, 18, 7.
— Ладно, как ни занятно слушать праздную болтовню шута, готового встретиться со своим создателем, но настало время поговорить серьезно, — продолжил Филоксенит. — Если существует заговор против императора, мне необходимо знать о нем.— А вдруг вы и сами в числе заговорщиков? — с подозрением сказал я. — И кто гарантирует, что вы не перережете мне глотку после такого разговора?— Верно, никто, — мягко подтвердил он. — Я редко считаю нужным оправдываться перед обычными прохвостами вроде тебя. И если ты будешь продолжать упорно уклоняться от разговора, то я перережу тебе глотку прямо сейчас. Так что, на мой взгляд, терять тебе совершенно нечего.Его логика казалась убедительной. Хотя, конечно, мои способности к рассуждениям несколько ограничивались веревками, привязывавшими меня к креслу, и кинжалом у горла.— Цинцифицес подслушал разговор двух мужчин, они сговаривались убить Алексея, — сказал я. — В начале ноября. И он передал эти сведения всем работавшим в городе шутам.— Почему именно шутам? — спросил Филоксенит.— Потому что среди его знакомых только они имели доступ к императору и императрице. К тому же он подумал, что никто, кроме них, не воспримет всерьез его слова.— Тогда почему шуты не доложили обо всем императору или императрице?— Потому что хотели сначала сами проверить эти сведения. Но в течение недели все они исчезли.— С ноября прошло много времени.— Ну и что?— А никакого покушения на императора так и не было.— Цинцифицес считал, что заговорщики ждут какого-то особого события.— Когда ты разговаривал с ним?— Несколько дней назад.Я пересказал ему все наши разговоры. Он слушал, лениво поигрывая кинжалом.— Так значит, это вы обкурили меня на последних состязаниях, — сказал он. — Я, конечно, удивился, откуда вдруг мог повалить дым, но вскоре и думать забыл о такой мелочи. А вы, значит, решили, что я на стороне заговорщиков.— Вы были моим главным подозреваемым, — признал я.— Употребление тобой прошедшего времени подразумевает, что ты изменил свое мнение, — удовлетворенно сказал он. — Или что ты практичный человек.— Я пока еще жив, — заметил я. — Это кое-что да значит.— Очень жаль, что твой единственный свидетель мертв.Он долго и пристально смотрел на меня. По выражению его лица я не смог разгадать, что за мысли бродят в его голове.— Много лет я присматривался к твоим приятелям, — наконец сказал он. — И не мог не заметить, что их шуточки таили в себе множество дельных советов, принесших много пользы императорам, у которых хватило мудрости им последовать. А еще я заметил, что, когда тебе сегодня представилась возможность дать полезный совет, ты предпочел отшутиться.— Совет может дать любой дурак, но шут, нацелившийся на долгую службу, должен для начала изучить обстановку.— Разумная политика. Наш нынешний коронованный владыка обожал тех карликов. Они жили здесь так долго, что, наверное, лучше всех разбирались в столичных делах. Когда они исчезли так внезапно, некоторые из нас заподозрили, что кто-то, позавидовав их влиянию, уговорил их убраться из города. Но у меня и мысли не возникло, что их убили.Он прохаживался у меня за спиной, перестав маячить перед глазами, но по-прежнему вызывая определенные опасения.— Не скажу, чтобы подобные дела вызывали у меня отвращение, — продолжил он, и я вздрогнул, ощутив на затылке холодок стали. — Это разумная тактика. Но поскольку она исходила не от меня, то я предпочел бы, чтобы она потерпела провал.Убрав кинжал от моего затылка, он перерезал веревки.— Все упомянутые тобой шуты… они действовали сообща?— За исключением Цинцифицеса, — сказал я, потряхивая онемевшими руками.— Так вот почему ему удалось прожить дольше всех, — задумчиво произнес он. — И ты прибыл сюда, услышав об этих исчезновениях. Почему именно ты? Кто послал тебя?Я молча покачал головой. Он нацелил на меня кинжал— Я хочу окончательно прояснить для тебя два момента, — сказал он. — Во-первых, что касается меня, то я теперь в какой-то степени твой должник. Но советую не испытывать моего терпения. Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы замыслить покушение на мою жизнь. Уверен, что ты способен организовать его, но вряд ли тогда сам доживешь даже до заката.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85