– И, полагаю, они более покладисты, чем тот пятнистый слон, которого Рокхест называет гончей. – Он покачал головой. – Не понимаю, почему вчера Роуэн все время рычал на тебя. Обычно он так и норовит улечься тебе на ноги и ведет себя как комнатный щенок.
– Да, странно, – согласилась Шарлотта, сжав пальцами кольцо на руке.
Шарлотта сделала еще несколько шагов, а Себастьян пересек зал.
– А вот и лошадь для тебя, Лотти, – позвал он ее.
Она подошла к мраморному барельефу, на котором был изображен юноша, удерживающий вставшего на дыбы коня.
– Да, пожалуй, я бы на него поставила!
– На лошадь или на молодого человека? – уточнил Себастьян, слегка отступив назад.
– Ты нахал. – Шарлотта ткнула его в бок. – Это же произведение искусства.
– Так всегда говорит Арбакл, когда с кистью в руке вожделенно смотрит на тебя. – Себастьян уже не в первый раз таким тоном говорил о художнике.
– Тебе не слишком нравится Арбакл, да?
– Он, конечно, мастер, – пожал плечами Себастьян. – Но когда он стал писать тебя так...
– Как?
– Как будто пытается украсть кусочек твоего сердца лично для себя, – выставив подбородок и помолчав, ответил в конце концов он.
– Это никому не удастся. – Она крепко сжала Себастьяну руку. – Мое сердце принадлежит только тебе.
Кивнув, он наклонился и поцеловал Шарлотту в лоб, а затем они продолжили путь по галерее, восхищаясь скандально знаменитой коллекцией сэра Чарлза Таунли.
– Какая прелесть. – Подняв фонарь, он осветил скульптуру женщины. – Она похожа на тебя.
– Это, должно быть, Клити. – Покраснев, Шарлотта обошла вокруг пьедестала. – Таунли называл ее «моя жена». Во время восстания, когда ему пришлось покинуть дом, он берег ее больше всей остальной коллекции.
– Вероятно, потому, что она не слишком ворчала на него...
– Перестань шутить, – оборвала его Шарлотта. – Мне кажется, она грустит. У нее такое печальное выражение.
– Наверное, у нее такое же доброе сердце, как у тебя, – промурлыкал Себастьян ей в ухо.
Рука об руку они шли дальше по залу, пока не добрались до изюминки всей коллекции.
– Венера! О, Себастьян, смотри, это Венера Таунли! – прошептала Шарлотта, глядя на изящную даму и признаваясь себе, что никогда не видела ничего столь изумительного.
Прекрасная статуя заставила даже Себастьяна прекратить пустую болтовню и настолько подействовала на него, что Шарлотта, обернувшись, чтобы узнать его мнение, увидела, что Себастьян возвращается к своей непонятной коробке.
– Оставайся там, где стоишь, – сказал он, вернувшись не только с коробкой, но еще и с несколькими свечами.
– Зачем?
– Я хочу нарисовать вас обеих: Венеру Таунли и мою Афродиту, – ответил он и, присев на корточки перед коробкой, принялся ее распаковывать.
– Нарисовать меня? – Шарлотта перевела взгляд с грациозной богини на стоявшего мужчину. – Ты рисуешь?
– Да, – ответил Себастьян, доставая альбом, карандаши и лоскут ткани. – Подожди немного, я не так плох, как ты думаешь. – Он посмотрел на Шарлотту. – Разумеется, я не Арбакл, но, думаю, достаточно хорошо знаю свою модель. – Он усмехнулся, и Шарлотта не могла не покраснеть.
Конечно, знал – до последнего дюйма.
– Ты же не ожидаешь, что я... – Снова оглянувшись на Венеру, она указала рукой на обнаженную женскую фигуру, прикрытую только до талии.
– Почему нет? – Усевшись на пол, Себастьян пристроил альбом на коленях. – Ты же делаешь это для Арбакла.
– Я... я... я... – начала запинаясь Шарлотта. О Господи, что она могла возразить против этого? – Что, если войдет кто-нибудь из охранников или...
– Не волнуйся, – рассмеялся он, к облегчению Шарлотты. – Честно говоря, ты мне нравишься именно такой, какая ты есть. Это платье великолепно, как и твоя прическа, – потрясающий контраст. Если тебя не затруднит, поставь его, – ой кивнул на один из фонарей, – вон туда, ближе к пьедесталу, чтобы на стену падала тень.
– Я не знала, что ты любишь рисовать. – Сделав то, о чем просил Себастьян, Шарлотта стала сбоку от пьедестала.
– У меня тоже есть свои секреты. – Встав, он подошел к ней и, окинув взглядом статую, немного подвинул Шарлотту в сторону и приподнял ей голову, чтобы казалось, будто она смотрит на скульптуру. – Великолепно! – Быстро вернувшись на место, Себастьян принялся за работу.
– Почему ты ничего не говорил мне? – Шарлотта повернула голову к нему, но он покачал карандашом, прося ее принять прежнее положение.
– А ты когда-нибудь спрашивала? – Он быстро рисовал, время от времени бросая на нее короткие взгляды. Безусловно, нет.
– Но твои... – Шарлотта снова остановила себя. Не могла же она сказать Себастьяну, что Гермиона подробно перечисляла все достоинства и недостатки брата, но ни разу не упомянула о его художественных способностях. – А кто-нибудь об этом знает?
– Ты намекаешь на мисс Берк? – Себастьян замер.
– Нет, не она, – торопливо сказала Шарлотта, стараясь не думать об этой девушке. Ей следовало догадаться, что достойная леди вроде мисс Лавинии Берк не одобрила бы увлечение мужа рисованием. – Нет, я имела в виду твоих мать и сестер.
– Моя родня не слишком интересуется искусством, – покачал головой он.
Но Шарлотта понимала, что в их другой жизни леди Уолбрук не оставалась бы равнодушной к способностям сына и без устали донимала бы его. Неудивительно, что никто ничего не знал.
И то, что сейчас Себастьян поделился с Шарлоттой, говорило о многом.
Шарлотта украдкой еще раз взглянула в сторону Себастьяна и, заметив, с каким увлечением он рисует, неожиданно поняла – она много лет была влюблена в Себастьяна Марлоу, но никогда по-настоящему не знала этого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99