Кора вздернула подбородок.
– Ты самонадеянный глупец, Освальд, если думаешь, что Люк уступит тебе хоть пядь земли. Ни ради меня, ни ради чего бы то ни было он никогда не отдаст тебе то, что ему принадлежит.
– Нет, миледи, отдаст, чтобы сохранить вам жизнь. Ведь ему известно, что я без всякой жалости убью ту, что изменила делу саксов.
– Я изменница? Нет, Освальд Пакстон, не я! Мне претит видеть, как саксы убивают друг друга в интересах таких негодяев, как ты. А вот ты сам…
Освальд нетерпеливо махнул рукой.
– Когда люди ведут войны, жертвы неизбежны. Это небольшая цена за свободу.
– На этой земле не будет свободы, пока не установится мир. А люди, подобные тебе, любят войну больше, чем мир.
– О чем это вы, Освальд?
Кора обернулась на этот голос, и брови ее удивленно взлетели вверх при виде входящего в зал Жан-Поля. Брат Люка едва взглянул на нее, но, увидев его, Кора оцепенела. По спокойному уверенному виду Жан-Поля было ясно, что ему ничего не угрожает. Значит, он в одном лагере с захватчиками?
Освальд повернулся к Жан-Полю.
– Неважно, о чем… Сейчас не до пустых разговоров. Ты с нами, Жан-Поль?
– Это мы еще посмотрим.
Освальд недовольно сдвинул свои кустистые брови.
– На что посмотрим? Ты ведь сакс, не так ли? И твой отец умер за Гарольда.
– Мой отец умер за самого себя, – насмешливо бросил Жан-Поль. – Он просто ошибся. Он поставил не на ту карту, а проиграв, потерял все.
– А ты убежал к Малкольму, как дворняжка, которую пнули ногой, – издевательски усмехнулся Освальд.
Жан-Поль пожал плечами.
– Но живая дворняжка, и это немаловажно. Моя голова все еще у меня на плечах.
– Но ты живешь в нормандской крепости и кормишься из милости у нормандца.
– У моего брата долгая память. Я тут скорее заложник, нежели гость. – Жан-Поль мельком глянул на Кору. В глазах его появился странный блеск. – Расскажите ему, миледи, в какой чести я был у Люка.
– Получал все то, что заслуживает любой предатель, я думаю. – Она в ответ смерила его холодным взглядом.
– Вот видишь, Освальд? Мы с тобой похожи. Мы ценим наши шкуры превыше всего.
– Ты меня с собой не сравнивай. Я не такой трус!
– Вот как? Почему же ты не остался в своем замке в Пакстоне, чтобы как следует принять Люка? Неужели нормандский волк внушил тебе такой страх?
– Не очень-то заносись! – прорычал Освальд. – Оскорблений с твоей стороны я не потерплю.
Жан-Поль снова пожал плечами.
Освальд, прищурившись, посмотрел на него, собираясь что-то сказать, но тут в коридоре возле входа в зал послышался шум, и грозный лорд повернулся к двери, когда звуки борьбы усилились. Послышался лязг скрещивающихся мечей, и он снова перевел взгляд на Кору, быстро приняв какое-то решение.
– Эту леди нужно надежно спрятать, Хардред.
– Ты боишься меня! – засмеялась Кора. – О да, Люк Луве разорвет тебя на куски, когда придет…
– Убирайся прочь, ведьма! – рявкнул Освальд, но в глазах его и вправду промелькнул страх. – Ты опозорена связью с этим нормандским волком, который правит твоими землями, и тебе не место среди нас. Но раз уж Луве так тобой дорожит, шлюха, мы спрячем тебя в надежном месте вместе с другими его сокровищами. Отведи ее вниз, Хардред, и держи в подвале, пока мы не отправим ее на север.
Кора оцепенела. На север – к Малкольму! О Боже, тогда Люк уже не сможет освободить ее. Во всяком случае, без кровопролитной войны…
– Я отведу ее, – предложил Жан-Поль, но Освальд отрицательно покачал головой.
– Нет. Ты пойдешь со мной – мне пригодится твой меч. Мне нужны испытанные воины, чтобы одолеть тех людей, которых Луве оставил в замке.
Выведя Кору из зала, Хардред потащил ее в подземелье, бесцеремонно толкая в спину, пока они не дошли до распахнутой двери подвала. Она отвела взгляд от тела мужчины, все еще лежащего перед дверью, и увидела, что Шебы на полу уже нет. «Без сомнения, скоро у кого-то из захватчиков появится белая волчья шкура», – с горечью подумала она, и боль снова пронзила ей грудь.
Хардред грубо толкнул ее к стене, вдоль которой выстроились резные сундуки.
– Полезай в сундук!
Глаза Коры испуганно расширились. Она взглянула на сундук. Он был массивный и небольшой по размерам.
– Я там задохнусь.
– Ничего. В сундуке есть отверстия для воздуха.
– Нет… Я ни за что…
Но Хардред безжалостно толкнул ее вперед, концом меча уколов ей кожу. Кора почувствовала, как из пореза на плече начала сочиться кровь. На дне сундука лежала груда одежды. Хардред отодвинул ее в сторону и жестом приказал ей забираться туда.
– Полезай, или тебя повесят на крепостных воротах на глазах у твоего Люка. Это ему понравится, как ты думаешь?
Кора неохотно забралась в сундук, подтянув колени, и содрогнулась, когда тяжелая крышка захлопнулась над ней. Теснота и темнота окружали ее; едва ощутимо пахло чем-то пряным. Услышав приглушенный лязг металла, она поняла, что Хардред запер ее на замок. С ужасом она вдруг поняла, скорчившись на дне сундука, что, если Хардреда убьют, никто ее здесь не найдет и ее ожидает долгая и мучительная смерть.
Объятая темнотой, она подумала о Люке. «О Господи, сделай так, чтобы он одолел своих врагов и побыстрее освободил меня!» А когда он это сделает, она потребует самого страшного возмездия гнусным предателям.
Люк сидел неподвижно и пристально смотрел на затухающее пламя костра. Скоро рассвет. Он так и не сомкнул глаз всю ночь, раздумывая над создавшимся положением, пока Реми и остальные воины, завернувшись в походные одеяла, мирно спали.
Он оказался в ловушке: впереди – захваченная Освальдом крепость, за спиной – коварный Найелл. Единственным разумным решением было бы отступить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102