* * *
В склепе было не только оружие. Тела покойников украшали медальоны, золотые и серебряные цепи и броши, поэтому следовало решить, как поступить с драгоценностями.
Эдуард грабил церкви, после чего сжигал их дотла, де Морей с Уоллесом придерживались той же тактики. А поскольку будущее мятежных шотландцев оставалось весьма неопределенным и один Бог ведал, не спасет ли золотая безделушка чью-нибудь жизнь, если военная удача отвернется от них, Аррен позволил снять с покойников украшения, но распорядился почтительно завернуть тела в саваны. Когда все закончилось, он велел отцу Корригану снова благословить умерших.
Священник ехидно заметил, что не знает, какая молитва применима к ограблению покойников, однако постарается найти подходящую. Вечером мертвых наконец оставили в покое, и отец Корриган сообщил Аррену, что все исполнил.
Шокейн затих, только дозорные бодрствовали на своих постах. Аррен не ожидал, что понадобится священнику в такой поздний час.
– Вас ужасает, святой отец, что мы ограбили мертвых? – поинтересовался он, небрежно прислонившись стене. Летняя ночь была прекрасной, на удивление теплой, и он пришел сюда отдохнуть. Если бы не каменные стены, впитавшие холод веков, можно было бы не разводить огонь даже в предрассветные часы. На черном куполе неба сияли яркие звезды, легкий ветерок ласкал кожу.
– Я слышал, что вы сказали по этому поводу леди Кайре, сэр. Мы совершаем куда более тяжкие преступления по отношению к живым.
– Только не вы, святой отец. Служителя Господа вряд ли можно упрекнуть в каких-либо преступлениях.
– Что мы знаем о людях, сэр Аррен? И у меня есть в прошлом тайные грехи.
Священник был высоким брюнетом с атлетической, как у воина, фигурой.
– Против живых или мертвых?
– Существуют разные грехи, сэр. Например, гордыня.
– Убийство.
– Похоть, тщеславие. Но гордыня – один из тягчайших грехов и весьма опасный по своим последствиям. Однако священнику негоже облегчать душу, каясь в грехах мирянину, каким бы мудрым и сильным тот ни был.
– Вы смеетесь надо мной, святой отец.
– Отнюдь, сэр Аррен. И поверьте, не осуждаю вас за грехи против мертвых.
– А против живых?
– Только против леди Кайры.
– Это вы и хотели мне сказать?
– Отказывать ближнему в прощении – величайший грех, сэр.
– Леди Кайра не просила у меня прощения.
– Но она и не согрешила против вас.
– А как насчет Кинси Дэрроу?
– Лорд Дэрроу ответит перед Господом.
– О нет, святой отец, передо мной.
– Возможно.
– А Эдуард? Что он скажет Всемогущему?
– Любой смертный в конце концов предстанет перед Божьим судом. Даже король.
– Мне отмщение, и аз воздам?
– Истинно так, сэр Аррен.
– Значит.., мы должны склониться перед Эдуардом?
– Я бы не смог. И виной тому – моя греховная гордость, – улыбнулся священник.
– Я уже говорил, что, когда уйду отсюда, оставлю леди в добром здравии. И клянусь вам, сдержу обещание.
– Этого недостаточно.
– Чего же вы хотите?
– Возьмите ее с собой.
– На поле боя? Невозможно! Бог знает, сумеем ли мы победить, не говоря уже о том, что миледи верна Эдуарду и Дэрроу.
– Сэр Аррен…
– Достаточно, святой отец. Спокойной ночи.
Поскольку священник уходить не собирался, ушел он и направился в башню, уверенный, что Кайра там. Они ведь заключили сделку, пусть даже без каких-либо обещаний. Наверное, сидит, по своему обыкновению, в кресле перед камином.
Но огонь едва теплился, а кресло оказалось пустым. Аррен огляделся, всматриваясь в темные углы, пока не сообразил, что Кайра лежит в постели, укрытая меховыми одеялами.
Тело мгновенно отреагировало.
Нельзя, чтобы она догадалась, как действует на него! Он стал неторопливо раздеваться, но Кайра не шевельнулась.
Притворяется спящей!
Избавившись от одежды, Аррен подошел к кровати, откинул мех. Она лежала к нему спиной, обнаженное тело золотилось в свете угасающего пламени Она возбуждала его, как ни одна женщина на свете, но, против собственной воли погладив ее по спине, он насмешливо спросил:
– Полагаете, миледи, ваш отец согласился бы отдать свой меч в обмен на вашу честь?
В мгновение ока к его горлу было приставлено острие меча.
В изумрудных глазах Кайры сверкало торжество. Он замер, проклиная себя за глупость. Ему не суждено увидеть Шотландию свободной или хотя бы сложить за нее голову. Он умрет, причем как последний дурак.
– Вставайте, сэр Аррен! – приказала она.
Сжав зубы и подчиняясь нажиму острия, Аррен медленно выпрямился.
– Как видите, сэр, вам удалось завладеть не всем оружием в замке, Аррен не шевелился.
– Выходит, ты солгала, что мои люди забрали оружие, которого ты лишилась в честном поединке?
– Честном? Вы смеете говорить о чести?
– Мне не до разговоров. Собралась убивать, так убивай, иначе я отберу у тебя меч и ты пожалеешь об этом дне.
– Возможно, сэр. Но убить? Так быстро? Вы отказались меня повесить, заявив, что это слишком легкая, слишком милосердная смерть. Нет, сэр Аррен! – Клинок пощекотал ему грудь, задержался на животе и двинулся вниз. Медленно, едва касаясь, словно лаская. – Изменников, сэр, вешают и полузадушенными потрошат, кастрируют, а затем четвертуют.
– Я не изменник, поскольку никогда не присягал королю Эдуарду. Но какое это имеет значение? Англичане наслаждаются пытками и убийствами. Ты бы сама охотно проделала это, верно? Чтобы не отставать от Кинси.
– Сэр, хочу заключить с вами сделку. Ваша жизнь в обмен на мою свободу.
Страсть и волнение, звучавшие в ее голосе, поражали.
Она стояла перед ним обнаженная, с мечом в руках, невыразимо прекрасная, с распущенными волосами, живая, как огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93