Дункан был тронут, взволнован, исполнен благодарности. Он мечтал облегчить ее боль, только вот как это сделать?
Наклонившись, он приподнял ее подбородок и надолго приник губами к полуоткрытому рту.
– Я уже не раз обманывал птиц смерти, малышка, – пробормотал он, чуть отстранившись. – Со мной все будет хорошо, обещаю.
Элспет со стоном обвила руками его шею. Одеяла соскользнули с плеч – сначала ее, потом и его, – и Дункан крепче прижал девушку к себе.
Сквозь тонкую влажную ткань он чувствовал прижатые к его груди высокие полукружья, податливые и нежные, с твердыми вершинками. От дивного ощущения дыхание его участилось, стало прерывистым, шумным. Губы снова нашли и накрыли губы Элспет. Она протяжно выдохнула, чуть приоткрыв рот, и он скользнул языком внутрь, провел самым кончиком по влажной поверхности.
Оторвавшись от нее, Дункан не выпустил из ладоней лицо девушки. Наклонился, оставив поцелуй на гладком лбу. Она закрыла глаза.
– Элспет…
Ветер взвыл над крышей, дождь затарабанил с новой силой.
– Элспет, я не понимаю… что происходит, когда мы рядом? Ты чувствуешь?
– Чувствую, – шепнула она в ответ и подняла к нему лицо.
Дункан поцеловал ее снова, сначала нежно, почти неуверенно… а потом, когда желание набрало силу, впился в ее губы неумолимо, страстно. Он знал, что водоворот эмоций так же безжалостен к ней, что она в плену той же мощной стихии чувств.
Пальцы его скользили по ее щекам, по длинной шее и хрупким ключицам, по плечам… Ладонь легла на ложбинку, разделяющую высокую грудь. Элспет, он чувствовал, затаила дыхание. А его ладонь, словно по собственной воле, обогнула тугие полушария, обласкала их и двинулась вниз, к бедрам.
Проникнув под свободную сорочку, его рука замерла на изящном изгибе девичьего бедра. От тела Элспет исходил жар… он обволакивал… манил… кружил голову.
– Элспет, – сорвалось с его губ, – ты хочешь этого? Ты чувствуешь?..
– Чувствую, – так же, как и в первый раз, не задумываясь, отозвалась девушка. – И хочу, Дункан…
Ее искренность согрела ему сердце.
В этот миг в ней не было страха. Да, она боялась будущего, но приветствовала то, что их соединяло. Дункан ощущал ее согласие в ровном, глубоком дыхании у своей щеки, в размеренном стуке сердца у своей груди.
А его собственное сердце подсказывало, что убедить ее проще всего, разделив с ней пламя жизни, вспыхнувшее между ними. Жизни, но не смерти. Любви, но не страха. Где-то в глубине души Дункан чувствовал, что и ему самому это нужно не меньше.
Он не верил в пророчества, но колокол смерти требовал, чтобы его остановили.
Элспет потянулась к нему с закрытыми глазами, и Дункан, вздохнув, крепче сжал объятия. Ее поцелуй разжег огонь в паху, невыносимый огонь, который, он знал, легко затушить. Это хрупкое, невинное создание было в его руках… Но ради Элспет он был готов сдерживаться.
Перевернувшись на спину, Дункан рванул ее на себя и застонал, когда она вытянулась и обхватила его ногами. Дыхание их смешалось, губы слились. Ладони Элспет проникли под его рубашку, заскользили по груди, плечам… и едва не наткнулись на плотный рубец шрама, перечеркнувший его кожу.
Одним движением Дункан вывернулся из-под нее, и теперь уже его мощное тело накрыло тонкое девичье. И его ладони заскользили по шелку кожи, очертили изгиб талии и вобрали в себя упругую тяжесть груди. Сначала пальцы, а потом и губы сомкнулись вокруг твердой вершинки… нет, розовой жемчужины, матово поблескивающей на безукоризненной белизне перламутра.
Элспет выгнулась под его губами, задышала часто. Он выпустил набухший кончик, прикоснулся к нему языком, провел влажную дорожку к ямочке у основания шеи, к уголкам рта.
Приподнявшись, Дункан потянул ее сорочку вверх. Ему хотелось увидеть эту красоту в трепещущем оранжевом свете очага. Но когда она предстала перед его глазами, он едва не потерял над собой власть…
Губы его с силой прижались ко рту Элспет, а ладонь легла на золотистый треугольник между бедрами. Девушка застонала, подавшись к нему, и его пальцы вошли во влажное тепло. Незаметно. Легко.
Свободной рукой он приподнял ее под спину. Сердце ее билось совсем рядом так гулко, так стремительно, точно взывало к нему, умоляло…
Отзываясь на эту безмолвную мольбу, он приподнялся на руках, перекинул ногу через инстинктивно приоткрывшиеся бедра, и миг спустя чуть слышный стон раздался в хижине… такой жалобный и тихий, что его заглушил нежный мужской шепот.
Вздох. И еще один. И вот уже жаркая сердцевина раскрылась для него, приняла так, словно он был той частицей, которой ей давно не хватало.
Вот когда он понял… понял и душой, и телом, что они едины. Одна половинка. Другая половинка. Никакие видения, никакие угрозы не страшны им, когда они вместе. Время… будущее или прошлое не имеют значения. Две слившиеся вместе половинки – вот что такое мир. И еще их тепло. Их близость. И биение их сердец.
Он отдался жаркому, вечному ритму, проникая все глубже в нее, мечтая, что она поймет и поверит – он всегда будет рядом. Он всегда будет. Для нее.
* * *
– Вот, возьми-ка. – Дункан сунул руку в складки накидки на груди и протянул небольшую кожаную фляжку. – Флора дала мне утром.
Элспет открыла фляжку, вдохнула крепкий аромат, сделала пару глотков. Жидкий огонь разлился по венам, возвращая силы. Она подняла глаза.
– Ты должен вернуться в Эдинбург, – наконец заговорила она. – Теперь я еще больше боюсь! Нам нельзя быть вместе.
Пальцы Дункана сошлись на ее тонком запястье.
– Я должен остаться. Ты разве этого не хочешь?
Элспет уронила голову; полураспущенная коса качнулась у нее на плече.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110