Сегодня она будет любить его. Один раз. Чтобы сохранить это в памяти как самое дорогое воспоминание.
Он поднял ее с ковра и понес на кровать. Тут он удивил ее, потому что, опустив ее на мягкий матрас, сам не лег рядом.
— Боже мой, Софи, если я не уйду сейчас, я уже не смогу уйти! — Он выговорил эти слова так, словно отрывал от себя кусок сердца. — Но ведь мы скоро поженимся, и тогда я буду тебя ласкать. Долго, медленно, сладко.
Она сплела руки у него на шее и ответила ему не словами, а нежным поцелуем.
Он застонал, когда ее губы прижались к его губам, иона почувствовала, что он готов сдаться.
Испустив низкий алчный рык, он упал рядом с ней.
— Ты заставила меня утратить контроль над собой, — проговорил он с упреком, хрипло дыша.
Мягкая ткань его вечерней рубашки легко коснулась ее грудей, кончики их затвердели, и она подалась к нему.
Дождь стучал в окна, точно барабаны дикарей. Душа Софи трепетала, а тело пылало так, как будто его сжигал сладкий огонь.
Она знала, что будет принадлежать ему, и мечтала об этом мгновении.
Веки ее затрепетали, когда он нежно раздвинул ей ноги длинными сильными пальцами.
Она охнула, когда его палец скользнул внутрь, обрисовав окружность, и закричала от наслаждения. И, больше не в силах сдерживаться, выгнулась ему навстречу.
Она обезумела, она жаждала чего-то такого, что не могла определить словами. Но когда она в отчаянии застонала и задвигала бедрами, он остановил ее.
— Еще не время, — пробормотал он, лаская ее, то глубоко, то нежно поглаживая ее интимное место.
— Грейсон! — прошептала она.
— Да, дорогая? — ласково отозвался он. — Я здесь. — Ее тело жаждало его и томилось от этой жажды. Но вдруг она оттолкнула его от себя.
— Что случилось?
Она встала на колени и смело взялась за его рубашку.
— Я хочу тебя, — крикнула она, — целиком! Не нужно так долго подготавливать меня. Я хочу, чтобы мы вместе узнали, что такое любовь.
— Господи, — прошептал он еле слышно.
С грацией пантеры он отшвырнул рубашку, и пальцы Софи пробежали вверх по его мускулистой спине. Софи обвилась вокруг него, и казалось, нет такой силы, которая могла бы вырвать ее из его нежных объятий.
Она слилась с ним, она хотела ощущать его, ощущать это тело, самой природой созданное для нее. Она любила этого человека и хотела знать о нем все.
И когда она подумала, что больше не выдержит ни одной минуты, он опустился между ее ног. Он поднял ее колени и прижался к ее потаенному месту, теребя его и поглаживая, пока она не закричала от страсти. И тогда он со стоном вошел в нее.
У нее перехватило дыхание, и время, казалось, остановилось, и были только они двое, и впереди у них была вся жизнь. Но вдруг он замер и удивленно посмотрел ей в глаза. Бесполезно было скрывать правду. Она не была невинна.
— Софи, — выдохнул он, и на лице его отразилось потрясение.
Она не ответила, просто не могла. Она только притянула его к себе.
— Люби меня, Грейсон, — прошептала она, двигаясь под ним, пока он не застонал и не начал двигаться в ней, медленно, упорно, настойчиво. То были сладостные, сводящие с ума ласки, пока они оба не содрогнулись в экстазе.
Потом она лежала в его объятиях, руки и ноги их были переплетены. Короткое мгновение совершенного блаженства.
Она старалась ни о чем не думать. Ей хотелось насладиться этим драгоценным моментом, запомнить его навсегда. Но минуты шли, и реальность окутывала их все плотнее и плотнее с каждым словом, не произнесенным Грейсоном.
Сердце ее гулко забилось от нарастающего отчаяния. Она знала, чем все кончится, но не могла примириться с этой потерей…
Она высвободилась из его объятий, пытаясь сдержать жаркие, жгучие слезы. И, как в тот день в холле «Белого лебедя», он молча отвернулся. И опустил ноги на ковер. Она, изогнувшись, посмотрела на него. Лицо его застыло, взгляд был устремлен в пустоту.
Ей хотелось заплакать, но это ведь не могло ей помочь. Помочь может только сила. Только бравада. Кому, как не ей, знать об этом.
— Теперь вы понимаете, почему мы не можем пожениться, — проговорила она, стараясь, чтобы голос ее не дрожал. — Потому что правда заключается в том, что Найлз Прескотт занимался любовью со мной, а не с моей матерью.
Глава 18
В спальне повисла оглушительная тишина. Софи не могла определить, что выражает лицо Грейсона — потрясение возмущение, отчаяние?
Ей было очень жарко, несмотря на то что теперь, когда огонь в камине догорел, в комнате похолодало. Голова у нее кружилась, тело сотрясали судороги. Нужно уйти. Но Грейсон удивил ее. Он схватил ее за руку и посмотрел на их сплетенные пальцы, а потом поднял голову и встретился с ней глазами.
— Что вы говорите? — спросил он с трудом выговаривая каждый слог.
— Вы меня слышали, Грейсон, — спокойно и с отвращением к своим словам ответила она.
Он медленно покачал головой, словно не верил в то, что она сказала.
— У вас была связь с Найлзом Прескоттом? С человеком, который годится вам в отцы?
Она не могла ни двигаться, ни говорить.
— Софи, да объясните же! — Голос его звучал грубо, напряженно.
— Да! Ну и что? Да, у меня была связь с Найлзом Прескоттом.
Он сжал ее руку до боли.
— Скажите, что он взял вас силой, и он мне заплатит за это!
Она вспыхнула и, закрыв глаза, увидела ту давнишнюю ночь. Силой? Разве Найлз Прескотт взял ее силой? Он сказал ей, что она сама виновата. Разве не так?
— Нет, это не было насилие, — произнесла она помертвевшими губами.
На лице его выразилось недоумение.
— Тогда почему? Потому что вы решили, что у меня роман с Меган? Вы хотели мне отплатить? — Она вскинула голову:
— Нет! Конечно, нет!
Но как же, дать ему понять, когда она сама едва понимает, как все это могло случиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93