Не хочу знать, что вы любите другую женщину и.жалеете, что не свободны и не можете на ней жениться! Не хочу любить так сильно, как я люблю вас, и видеть ваш холодный взгляд. – Она ужаснулась собственным словам и разразилась рыданиями. Майкл буквально лишился дара речи. Он прижал ее голову к своей груди, в то время как она проливала потоки слез. По­том стал нежно гладить ее волосы, обнял за плечи. Он не хотел видеть в ее глазах такую боль и верил в тот момент, что сделает все возможное, чтобы она никогда больше не страдала.
– У вас путаются мысли, – пробормотал он наконец, осо­знавая, что и сам плохо соображает. – Пожалуйста, позвольте мне уехать! – молила Абби. У него едва не разорвалось сердце от ее жалобного тона.
– Абби, вам за последнее время слишком многое при­шлось пережить, и вы рассуждаете неразумно. Думаю, нам лучше отложить этот разговор до другого раза.
– Я рассуждаю разумно, другого выхода просто нет.
– Не будем обсуждать это сейчас, – настаивал Майкл. Он приподнял ее лицо. Оно было мокрым от слез, и Майклу вдруг захотелось утешить бедняжку. Осушить поцелуями слезы.
Абби застыла, ощутив прикосновение к своему лицу его губ. Затем его губы скользнули к ее губам, а язык осторожно проник в ее божественный ротик. Этот поцелуй нисколько не походил на прежние, он был необычайно нежным и в то же время страстным. Ни одна женщина не устояла бы перед ним. Майкл ласкал Абби так, что она забыла обо всем на свете и, охваченная желанием, унеслась в заоблачные выси. Она все крепче прижималась к нему, ощущая исходившую от него силу. Ей казалось, что их тела слились воедино. Это было истинное блаженство, и вдруг где-то в самой глубине сознания мелькну­ла мысль, что она не должна этого делать, и Абби оторвала свои губы от его губ.
– Это был очень длинный день, – извиняющимся тоном произнесла Абби.
Майкл убрал с ее лица выбившуюся прядку волос и лишь после этого почтительно отступил в сторону.
– Тогда перемирие. Может быть, сыграем партию в бильярд? Развлечемся немного?
– Должна предупредить вас, что я люблю играть на инте­рес, – тихо произнесла она.
Удивленный, Майкл искоса оценивающе взглянул на нее, а она улыбнулась ему дрожащими губами.
– Осмелюсь спросить, не намерены ли вы плутовать, мадам?
– Ни за что. Бильярд – исключение.
– Ага, Разумеется, если не проигрываете. Верно?
– И по-крупному, – кивнула она. Майкл от души рассмеялся.
– Ужасно неприлично, для маркизы, но в данном случае не возражаю. Так как Майкл уже начал привыкать к разносторонним талантам Абби, он почти не удивился тому, что она довольно хорошо играет на бильярде. Присев на край стола и опираясь на кий, он смотрел, как Абби медленно обходит вокруг, на­хмурив лоб и проводя изящной ручкой по бортику. Наметив удар, она склонилась над столом, и его взору открылась со­блазнительная ложбинка между грудями. Майкл не заметил, как Абби положила намеченный шар в лузу, пока она не вы­прямилась и яе улыбнулась ему. Следующий удар дал Майклу возможность полюбоваться ее округлыми бедрами.
– Черт побери! – воскликнула Абби, когда шар прошел мимо цели.
– Сколько вы выиграли? – спросил Майкл, рассматривая четыре оставшихся шара.
– Разве вы не знаете? – удивилась Абби. – Тысячу фунтов. Майкл, интирая мелом кий, бросил на нее взгляд.
– Вы в этом yвернеы? Я думал, сто фунтов.
– Вам следовало быть внимательнее. Тысяча фунтов, как одно пенни. Он мысленно улыбнулся: как же, уследишь тут, когда она так дьявольски соблазнительна.
– Трудно следить за игрой, если отвлекает… искусство парт­нера, – рассеянно ответил он.
Абби была польщена этим фальшивым комплиментом.
– Тысяча фунтов, говорите? – продолжал он, расхаживая вокруг стола и изучая положение четырех оставшихся шаров. – У вас хватит смелости поднять ставки?
Абби усмехнулась:
– Мне нечего бояться, я уже выиграла тысячу фунтов. А у вас хватит? – с вызовом бросила она.
– Не сомневайтесь, мадам, хватит.
– Что вы задумали? – мрачно спросила она. На губах Майкла появилась дьявольская усмешка.
– Боюсь, – протянул он, – то, что я задумал, оскорбит ваши нежные чувства. Но может быть, вы согласитесь поду­мать о другой ставке. Откровенно говоря, Абби больше интересовала та ставка, которая оскорбила бы ее чувства, но она невозмутимо ответила:
– Я вас слушаю.
– Если я положу оставшиеся шары в лузу одним ударом, вы подождете три месяца и только потом будете принимать решение о возвращении в Америку, – произнес он и при­стально посмотрел на нее.
Абби заколебалась – его слова явились для нее полной неожиданностью. Три месяца? Три месяца любить его без всякой надежды на взаимность?
– Зачем это вам? – вырвалось у нее.
– Зачем? – Он пожал плечами и, глядя на стол, объяснил: – За три месяца я сумею прояснить еще кое-какие детали завеща­ния вашего отца, чтобы не потерять вашего приданого.
Его ответ не удивил Абби, но очень разочаровал. Она страш­но разозлилась на себя за то, что каждому его доброму слову придавала романтическое значение. Всякий раз, когда с ней это случалось, возврат к реальности обходился ей все дороже. Она явно ему не нужна; ему необходимо время, чтобы уладить деловую сторону их брака.
– А если ваше мастерство подведет вас?
– Тогда принимайте решение хоть завтра, я не стану воз­ражать. – Он неотрывно смотрел на нее, пока она разглядыва­ла зеленое поле. Абби нахмурилась; вряд ли он сможет загнать в лузу все четыре шара одним ударом. А раз так, значит, он хочет, чтобы она уехала. А если действительно сможет и уверен в этом? Значит, хочет, чтобы она осталась здесь еще на три месяца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105