– спросила Абби. – Как оказался?
– Почему я в Блессинг-Парке?
– Блессинг-Парк – твой дом, – ответил Майкла – Здесь доктор Стивенс, он вылечит тебя, – тихо произнес он, убирая волосы с ее лица.
– Наверное, я упала, – предположила Абби. В это время открылась дверь.
Майкл посмотрел ей в глаза.
– Ты помнишь, что случилось? – спросил он.
– По словам доктора, меня ранили саблей. – замеша­тельстве ответила Абби.
Майкл сказал кому-то несколько слов полуобернувшись и снова повернулся к ней с ласковой улыбкой. – Мне очень жаль, дорогая. Тебя тяжело ранили.
– Тьг сам это видел? : Яйцо Майкла потемнело.
– Да, видел, – сердито бросил он;
Взгляд Абби устремился к окну. Почему она никак не мо­жет вспомнить? Майкл погладил ее по щеке.
– Не понимаю. – Абби была в полном недоумении. Как могли ее ранить, да еще саблей? И почему Майкл рядом с ней? – Это странно, что ты здесь, – снова сказала она.
– Возможно. Но я здесь и никуда не уйду. – Значит, он тоже считает, что его здесь быть не должно, подумала Абби. Что-то не так. Это точно.
…. – Но почему все-таки ты здесь? – Эта мысль, видимо, мучила Абби. Лицо Майкла потемнело. Кто-то снова открыл дверь.
Абби краем глаза увидела Сару.
– Вы выглядите гораздо лучше, – соврала горничная, ста­вя на стол серебряный поднос.
– Как долго…
– Почти неделю, – тихо ответил Майкл. Неделю? Абби охватила паника, которую она не могла по­бороть.
– Все очень плохо, да? – спросила она, от страха ее голос звенел. Майкл что-то сказал Саре, которая тут же подала ему чашку.
– Ты должна выпить этот бульон, дорогая, – велел он, разжимая ей губы ложкой. Абби сделала глоток и схватила его за руку. – я поправлюсь? – с тревогой спросила она.
– Конечно, поправишься, – ответил Майкл и влил ей в рот еще ложку бульона. Он обманывает ее, это написано у него на лице. Господи, она умирает! Неудивительно, что она не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Абби отчаянно сопротивлялась, не давая Майклу ее кормить. Тогда ои велел Саре держать ее руки и стал насильно вливать ей в рот бульон. «О Господи, прошу тебя, не дай мне умереть! Я хочу жить!» Майкл вытирал ей губы мягким полотенцем, что-то говорил, но она не слышала. Что бы ни произошло, по какой бы причине ее ни ранили саблей, она потеряла все. Ребенка. Здоровье. Майкла. Она не знала, как и почему, но была уверена, что и его тоже потеряла. Когда Майкл прижал чашку к ее губам, она дернула голо­вой, и острая боль снова бросила ее в черную пучину забытья. После того как Абби умыли и сменили белье, Майкл сел в кресло рядом с кроватью. Абби уснула. Морщинки, появив­шиеся в последние дни вокруг ее глаз, разгладились, темные круги исчезли, а шеки не казались такими бледными. Она была похожа на ангела. Абби казалась такой, беззащитной! Он знал, что скоро сны опять вернутся к ней и будут мучить, они начали мучить ее после того, как ей стали давать большие дозы опия. Вчера ночью она металась в постели, кричала во сне и содрогалась от боли, вызванной собственными непроизвольными движениями. Он подозревал, что воспоминания возвращаются к ней во сне, только она еще не связывает их с реальностью. Ему остава­лось лишь молиться, чтобы она окрепла, прежде чем вспомнит случившееся. Лишь через несколько дней Абби смогла гестб в постели. Сара и Майкл по очереди дежурили возле нее, заставляя пить бульон, а через день-другой есть пюре. Гарри разрешено было Лежать у нее в ногах на кровати. Она чувствовала его тяжесть, и это знакомое ощущение вселяло в нее надежду. Голова стала меньше болеть, но провалы в темноту продолжались. Доктор Стивенс не сомневался, что все это скоро пройдет, и уверял Абби, что боль в боку полностью исчезнет. Он уменьшил ей дозу опия и заявил, что она пошла на поправку. Однажды вечером, когда Абби в шелковом пеньюаре сиде­ла, откинувшись на подушки, она почувствовала, что силы возвращаются к ней. Сара сдалась на ее просьбы вымыть ей голову, но настояла, что посидит и ней, пока воло-.сы не высохнут.
– Не хочу, чтобы вы еще и простудились-вдобавок ко все­му прочему, – предостерегла она. Абби почти все время молчала и вполуха слушала болтов­ню Сары и второй горничной, Молли, пока они убирали комнату. Она чувствовала себя совершенно опустошенной, испытывала тупую боль от потери всего, а чего, она и сама не знала. Казалось, будто опий повредил ей рассудок. Она как будто изменилась, стала какой-то другой. Словно потеряла не только ребенка, но и частицу себя. Абби изо всех сил старалась вытащить из глубин памяти обрывки воспоминаний. Отчасти ей это удалось, но картина оставалась неполной. Она вспомнила время, проведенное в Блессинг-Парке, самое лучшее в ее жизни. Она безумно люби­ла Майкла и в то же время боялась его. Это было странно и не могло не тревожить ее. Опий ли был тому причиной? Или что-то другое, чего она не может вспомнить? Несколько раз она спрашивала, что с ней произошло, но никто ей толком не объяс­нил, и она решила, что случилось нечто ужасное. Она помни­ла, что была в Лондоне. Посещала балы, танцевала с Майклом. Вспомнила, как однажды ударила его, но потом подумала, что такого не могло быть, что это просто игра воображения.
– Что случилось с твоем кузиной Глорией? Она встретила какого-нибудь хорошего парня из моряков? – спросила Сара у Молли, когда они складывали выглаженную простыню..
Молли презрительно рассмеялась.
– Он оказался негодяем. Наобещал ей звезд с яеба и луну в придачу, И не только Глории, Еще одной девчонке из запад­ной части города, – с горечью сказала она.
– Не может быть! Бедняжка Глория! Она была так влюблена в него, правда?
– О, она любила его больше жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105