– Ты знаешь, Эллиот, что я пришла сюда только за этим, – напомнила Камелия. – Насколько я понимаю, мужчины на всех мероприятиях обсуждают деловые вопросы. Или ты считаешь, что если я женщина, то не заслуживаю такого права?
– Я этого не говорил, – возразил Эллиот, понимая, что разозлил ее.
– Да, – кивнул Саймон. – Он лишь сказал, что вам не следует обсуждать деловые вопросы. Я уверен, что Уикхоп считает, что другие женщины могут делать что пожелают, правда, Уикхоп?
– Уикем, – сквозь зубы процедил Эллиот.
– Поскольку ты считаешь неприличным обсуждать здесь дела, то мне, наверное, лучше уехать. – Камелия повернулась к Саймону: – Почему бы вам не заехать ко мне, мистер Кент? У меня дома мы сможем продолжить разговор, не рискуя кого-нибудь обидеть.
– Превосходная идея, – с энтузиазмом: заявил Саймон. – Я последую за вами в своей карете. Видите, Уикхоп? Тогда можно не опасаться, что мы кого-нибудь оскорбим.
– Неужели ты серьезно, Камелия? – Эллиот смотрел на нее так, будто она сошла с ума. – Сейчас, почти полночь.
– Спасибо за заботу, Уикхоп, но я нисколько не устал, – весело: заверил его Саймон.
– Я не это имел в виду, – натянуто ответил Эллиот. – Камелия, ты не должна развлекать мистера. Кента в своем доме среди ночи.
– Вряд ли это можно назвать развлечением, Эллиот. Мы будем обсуждать дело.
– В любом случае это неприлично.
– Прости, Эллиот, но если бы я тратила жизнь на соблюдение бесконечных британских правил приличия, то ничего не достигла бы.
– Тогда я поеду с тобой.
– Это очень любезно с твоей стороны, но я не хочу лишать тебя удовольствия и увозить с бала. Ты прекрасно проведешь здесь время, а я через несколько дней расскажу тебе, как обстоят дела..
– Камелия, я настаиваю…
– А я настаиваю, чтобы ты остался, Эллиот, – решительно перебила Камелия. – Тебе гораздо лучше провести время здесь и посмотреть, не захочет ли кто-нибудь вложить деньги в твое новое дело. Возможно, ты даже пару раз потанцуешь, музыка прекрасная. Я уверена, что большинство молодых леди придут в восторг от возможности потанцевать с тобой. – Она одарила его сладкой улыбкой.
Эллиот беспомощно смотрел на нее. Он не мог навязать ей свое общество.
– Идем, леди Камелия? – Саймон галантно подал ей руку.
С чувством, что ей предоставили отсрочку, Камелия положила руку на мятый рукав Саймона.
Жар прострелил ее ладонь, пронесся по всей руке, заставляя сжать пальцы.
– Все в порядке? – нахмурился Саймон.
Ему внезапно, пришло в голову, что для Камелии не слишком мудро покидать бал с ним. Он был уверен, что его сюда не приглашали. И хотя не имел привычки заботиться о том, что люди думают о нем или о его костюме, ему не нравилось, что гости лорда Багли станут судачить о Камелии из-за него.
– Если хотите, я выйду один, – предложил Саймон, – и подожду вас у вашей кареты.
– В этом нет необходимости, – заверила его Камелия. Она чувствовала, что он пытается защитить ее от любопытных взглядов, которые они непременно привлекут к себе в бальном зале. Ее отъезд с незваным и дурно одетым Саймоном Кентом, несомненно, на несколько дней даст пищу для разговоров. Широко улыбнувшись, она закончила: – Я вошла через парадную дверь и не вижу причин уходить тайком.
Улыбка тронула губы Саймона. Камелия явно не боится скандала. Насколько он мог судить, она мало чего боится. Он поймал себя на том, что задается вопросом, не прячет ли она кинжал под потрясающе элегантным вечерним платьем.
– Как пожелаете, леди Камелия. Приятного вечера, Уикхип, – добавил Саймон, легко поклонившись Эллиоту. – Надеюсь, вы прекрасно проведете время.
Эллиот с болезненной досадой смотрел, как Камелия шла по дорожке под руку с нелепым растрепанным изобретателем. «Я терпеливый человек», – напомнил себе Эллиот. Когда награда столь велика, стоит потерпеть.
Что-то не так.
Порой способность чувствовать то, о чем остальные не имели понятия, становилась проклятием. Зареб нес этот груз стоически, как до него его мать, а еще раньше – бабушка.
Из поколения в поколение эта способность передавалась по женской линии. Только женщинам передавалось то, что его мать назвала даром. Но в тот день, когда она наконец признала, что эта сила не передалась ни одной из ее тринадцати дочерей, а только сыну, Зареб почувствовал, что у матери разрывается сердце. Женщина привычна к боли и страданиям, сказала ему мать, поэтому ей легче нести тяжелый груз предвидения. Чтобы вынести это, нужно быть сильнее самого сильного льва и мудрее самого старого шамана. Тогда он был юным мальчиком и с гордостью вернулся от могущественного Уайтиму, одного из величайших воинов племени. Юное высокомерие не оставляло сомнений в том, что у него вполне достаточно сил и мудрости, чтобы легко нести свой дар.
Он ошибся.
– Я открою дом и зажгу лампы, Тиша, – сказал он Камелии, быстро слезая с козел.
– Не глупи, Зареб, мы можем подойти к дому все вместе, – возразила Камелия. – Ничего страшного, если в доме темно.
– Мистер Кент наш гость, ему не положено входить в черный дом. – Зареб пытался изобразить, что соблюдает британский кодекс поведения. – Это займет одну минуту.
– Глупо сидеть в каретах и ждать, – протестовала Камелия. – Я совершенно уверена, что мистер Кент не боится темноты.
– Буду рад, если ваша змея станет держаться на почтительном расстоянии, – язвительно заметил Саймон, появляясь около Зареба. – Меня не слишком греет мысль, что она может внезапно свалиться мне на голову. – Он подошел к карете Камелии открыть дверцу.
Зареб, останавливая Саймона, тронул его за руку. Саймон нахмурился:
– Что-то не так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91