Она почувствовала, как внутри прыснула и разлилась медовая влага, и Рэмскар тихонько застонал.
– Вот так, вот так… Давай же, спой для меня, маленькая искусительница, – прошептал он, сопровождая каждое слово глубоким толчком, в то время как большой палец его руки творил чудеса с ее клитором. – Только для меня.
Пэйшенс зарылась лицом в рукав платья, чтобы заглушить стон. Перед закрытыми глазами распускался огненный цветок, словно взметнулись ввысь сотни фейерверков – мерцающие серебряные, золотые и красные снопы искр. Этот жар, рождающийся в голове, растекся по всему телу – до поджатых пальцев ног.
Она была не одинока в этом взрыве красок и ощущений. Рэмскар крепко обхватил девушку руками и лихорадочно забился у нее внутри. Пэйшенс почувствовала, как его тугое естество дернулось и горячее семя струей брызнуло в нее.
Глава 18
– Ты беспокоишься о нем.
Пэйшенс и не пыталась скрыть свое замешательство. Рэмскар был ей небезразличен.
– Это естественная реакция, тебе не кажется? Особенно после того, как твой брат вызвался защищать мою честь на дуэли.
Чертов дикарь! И почему мужчины считают, что оскорблениям нужно противопоставлять жестокость и насилие?
Она должна была заподозрить неладное, когда однажды вечером он оставил их и поехал в один из своих клубов.
Рэмскар с друзьями втихомолку занимался приготовлениями к дуэли. На следующий вечер он специально устроил эту тайную встречу. Он безудержно и страстно занимался с Пэйшенс любовью на лестнице, после чего отнес ее к себе в спальню, где ночь напролет доказывал ей, что его напускное безразличие – всего лишь слабая попытка не дать окружающим усомниться в его беспристрастности относительно причастности Пэйшенс к краже драгоценностей. На самом же деле, как Рэм признался, он давно уже не мог судить объективно о том, что касалось ее.
Он понимал, что не в его силах оградить Пэйшенс и сестру от слухов о предстоящей дуэли. Рэмскар довольно редко испытывал потребность защищать свою честь, поэтому новость о брошенном им вызове и двигавших им побуждениях горячо обсуждалась в светском обществе.
Рэмскар отказался говорить о дуэли с Мередит или Пэйшенс. Глотая слезы, девушка кричала, что ее не волнует, о чем шепчутся у нее за спиной. Но все ее мольбы отменить дуэль были тщетны. Перед тем как лечь спать, Рэмскар холодно велел обеим барышням на следующий день выйти из дому. Они должны вести себя так же, как всегда.
Но этот день был не таким, как остальные. Если верить Скримму, Рэмскар ушел из дому еще до того, как рассвело, и с тех пор от него не было известий. Пэйшенс очень переживала. Если с ним что-то случится, она никогда себе этого не простит!
Раскрыв зонтик в сиреневую и белую полоску, она сказала:
– Не понимаю, зачем мы пришли в парк. А вдруг твой брат вернется, а нас не будет?
Вместо того чтобы гулять по парку, Пэйшенс и Мередит решили наведаться к друзьям Рэмскара – лорду Эвероду и лорду Бишмору. Они наверняка были секундантами на дуэли и знают, чем она закончилась. Возможно, Рэм без сознания в доме одного из них и надо послать за врачом. От одной только мысли об этом у Пэйшенс сжалось сердце. Само собой разумеется, она не стала делиться тягостными размышлениями с подругой.
– Должна признаться, я получаю от этой прогулки удовольствия не больше, чем ты, – сказала Мередит, сдвигая шляпку набок, чтобы проходившая мимо пара не заметила шрамы у нее на лице. Этот жест был скорее рефлекторным, нежели намеренным. – Но брат, не требуя ничего взамен, очень много для меня сделал. Если он счел необходимым, чтобы нас видели на прогулке, мне кажется, мы должны выполнить его просьбу. Даже если это выглядит дико.
Пэйшенс казалось, она понимает, что заставило Рэмскара отдать такое странное распоряжение. Это было сделано отнюдь не для того, чтобы создать видимость, будто ничего не произошло, как наивно полагала Мередит. Рэм просто не хотел, чтобы сестра оказалась дома в случае, если секунданты привезут его тело. Их мать впала в безумие при виде погибшего мужа. Рэмскар не хотел причинять сестре лишние страдания. Как обычно, он думал в первую очередь о семье, а не о себе.
Занятая тягостными размышлениями, она не сразу узнала идущую навстречу пару. Но когда дама и ее спутник встретились с Пэйшенс взглядами и улыбнулись, девушка поняла, что ей нужно было довериться интуиции и уехать из Лондона.
– О боже, Пэйшенс, это действительно ты? – воскликнул сэр Рассел, преграждая им дорогу.
Она видела удивление и боль на его лице, и ей вдруг ужасно захотелось его обнять. Но слишком живы были в памяти воспоминания о том, как сурово он от нее отрекся и как все эти годы она притворялась кем угодно, лишь быть не быть Пэйшенс Фарнали. И это помешало ей броситься вперед.
Сэр Рассел стремительно подошел к ней и тронул за руку, словно не веря, что это происходит наяву.
– Когда твоя мать сказала, что ты в Лондоне, я решил, что она ошиблась.
Мередит растерянно переводила взгляд с пожилой пары на подругу.
– Пэйшенс?
Очевидно, Мередит вспоминала вечер, когда Пэйшенс сказала вдовствующей герцогине, что ее родители мертвы.
– Боюсь, милорд, ваша жена ошибается, – сказала Пэйшенс, изо всех сил стараясь выглядеть равнодушной. – Я не ваша дочь. Пойдемте, леди Мередит.
Сэр Рассел был потрясен реакцией Пэйшенс.
– Что? Ты не хочешь с нами знаться? На глазах его блестели слезы.
– Хватит ломать комедию, дочь, – сухо сказала леди Фарнали. – Я не совсем понимаю, в какие игры ты играешь, но ты сейчас же прекратишь эти глупости!
Играешь в игры…
Значит, вот как мать объяснила отсутствие старшей дочери!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72