Тщательно напудренные волосы были заплетены в аккуратную косичку.
— Вы очаровательны, миледи, — улыбнулся он, оглядев ее столь же внимательно, как и она его.
— Спасибо, — поблагодарила Дженна, приседая в реверансе.
— Я попросил хозяина накрыть для нас столик в дальнем углу, — сказал Дэвид, предлагая ей руку.
Молодая женщина почувствовала себя виноватой — он так мил, так любезен, а она, вместо того чтобы наслаждаться его обществом, думает о разбойнике, который не подает о себе вестей.
— Здесь очень жаркий климат, — заметила она, когда Дэвид усадил ее за стол.
— У нас на Барбадосе тоже, — ответил он.
— Расскажите мне о нем.
— Там очень красиво. Думаю, вам понравится. У Дженны екнуло сердце — похоже, он не сомневается, что свадьба состоится.
— У вас плантация?
— Да, я выращиваю сахар, который в основном идет на изготовление рома. Усадьба находится на берегу моря, поэтому благодаря бризу у нас прохладнее, чем в глубине острова.
Дженна поежилась — у него сахарная плантация, значит, есть и рабы… Впрочем, она всегда это подозревала.
— Вы продрогли? — участливо спросил он.
— Нет, я просто подумала…
— Простите, я чувствую себя виновником ваших злоключений. Если бы не мое предложение, ничего бы не случилось — вы были бы дома, в безопасности.
«Да, и пряталась бы сейчас от чужих глаз, постылая и никому не нужная», — пронеслось в голове у Дженны.
— Вы ни в чем не виноваты, — попыталась она улыбнуться, хотя на душе у нее кошки скребли, — я ни о чем не жалею.
Дженна хотела было добавить, что от всего сердца полюбила море, но вовремя спохватилась: ведь она солгала, что страдает морской болезнью… Боже, как трудно вырваться из порочного круга лжи!
— Вы смелая женщина, — восхищенно посмотрел на нее Дэвид.
— Совсем нет, — покачала она головой, — просто у меня не было выбора.
«Снова ложь, — подумала молодая женщина. — Выбор был: я могла бежать на Мартинике».
— Поверьте, я не попрекну вас ни единым словом, — мягко произнес Дэвид. — Кстати, я уговорил лейтенанта оставить идею с допросом, сказал, что вас держали взаперти и что вы ничего не знаете. Но другие пассажиры дали весьма детальные описания внешности ваших похитителей.
— О, большое спасибо, — в который раз поблагодарила Дженна и подосадовала на себя: сколько можно!
Дэвид помолчал, как будто не решаясь что-то сказать, но отбросил колебания:
— Если вы не против, я бы хотел, чтобы мы обвенчались здесь, в Витории.
— Но вы меня совсем не знаете… — ошеломленно пробормотала она.
— Согласен. И признаюсь: я не испытывал особого желания вступать в брак по переписке, но мой дед, который устроил нашу помолвку с вашим отцом, уверял меня, что вы, умная и добрая девушка, станете прекрасной женой и матерью. И я не жалею, что доверился его выбору — действительность превзошла мои ожидания.
У Дженны от волнения перехватило дыхание.
— Разве на Барбадосе не было подходящих женщин? — справившись с собой, спросила она.
— По традиции у нас девушек выдают замуж рано, лет в четырнадцать-пятнадцать. А мне нужна женщина постарше, с образованием, чтобы она воспитывала и учила детей. Кроме того, я хочу, чтобы моя жена знала об Англии не понаслышке.
— Я из Шотландии, — напомнила она.
— Да, но вы же дочь лорда Кемпбелла.
Дженна вздрогнула, как от удара, — опять оно, ее имя. Для скольких людей оно стало символом вероломства и зла? Но Дэвид Мюррей не из их числа, поэтому он так любезен с ней. Как можно его обмануть? Он, похоже, уверен, что она порядочная, добродетельная девушка.
Оба молчали, думая о своем.
— Вы согласны обвенчаться со мной здесь, в Витории? — прервал затянувшуюся паузу жених.
— Простите, мистер Мюррей, но я бы этого не хотела… Я надеялась, что на Барбадосе мне удастся узнать вас поближе — тогда бы и стало ясно, подходим ли мы друг другу. Пока я не готова стать вашей женой. — Она хотела добавить, что после нескольких недель плена у нее просто нет сил принять такое важное решение, но не смогла солгать. Если бы Дэвид стал досаждать ей мелочной опекой, потребовал бы от нее отчета, признаний, то она бы солгала, не задумываясь. Но он был само терпение и такт, и у молодой женщины просто не поворачивался язык ему врать.
В его глазах мелькнуло разочарование, но он кивнул.
— Сколько лет вы живете на Барбадосе? — спросила Дженна.
— Пятнадцать.
— А как вам пришла в голову мысль там поселиться?
— Что ж, отвечу вам со всей откровенностью, — пожал плечами Дэвид, — все равно вы рано или поздно все узнаете сами. В юности я дрался на дуэли и убил человека. Поскольку я был третьим сыном, к тому же скомпрометировал свою семью, отец дал мне денег и велел убираться на все четыре стороны. Меня посадили на первое попавшееся судно, которое, по счастью, отправлялось на Барбадос. Вот так я там и оказался.
— И стали плантатором…
— Мне пришлось немало потрудиться, чтобы преуспеть.
— Ваша жена — уроженка Барбадоса?
Дэвид замялся.
«Он что-то скрывает», — догадалась Дженна.
Неужели по ней тоже было так заметно, что ей есть что скрывать?
Он смутился под ее испытующим взглядом. Интересно, почему он хочет обвенчаться так скоро, без оглашения и других принятых церемоний?
Дженне случалось видеть на лицах людей следы порока — алчности, жестокости, подлости, — но в Дэвиде она не заметила ничего подобного. С другой стороны, разве, глядя на нее, скажешь, что она без памяти влюблена в предводителя морских разбойников? Люди умеют прятать свои чувства…
— Нет, — наконец произнес Мюррей. — Она с Мартиники.
— Француженка? — удивилась Дженна.
— Да.
За столом снова воцарилось молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131