— А это часть моих вещей, — протянула Алиса. — Но прежде всего мне нужна ванна.— Прежде всего тебе нужна ванна, — бесстрастно повторила Элеонора, стараясь не рассмеяться. — Пойдем со мной наверх.— Спешит смыть запах глостерских овец! — объявила Розамонд, не потрудившись понизить голос.К сожалению, король выдал замуж сестру своего единокровного брата Алису Ангулемскую за отпрыска самого богатого английского рода, не посчитавшись с тем, что Гилберту де Клару в то время было всего десять, а шестнадцатилетняя Алиса расцвела и могла считаться настоящей женщиной.— Бедняга Гилберт, — прошептала Деми. — Как, должно быть, ужасно — он женился на взрослой особе, которая долгие годы ждет, пока он вырастет!— Она считает его недостаточно зрелым, чтобы делить с ней ложе, но готова разделить с ним богатство, — отрезала Розамонд.— Да, я заметила, что ее плащ подбит горностаем.— Старается поведать всему миру о своем родстве с королями. Неудивительно, что бароны ненавидят чужеземных родичей Генриха. Они как саранча, готовая сожрать все, до последней былинки.— Мама определенно была с ней холодна, — хихикнула Деми. — Готова поклясться, она наденет свой лучший наряд, лишь бы затмить наглую девицу.Лорд Эдуард провел первый из длинной череды дней с Симоном де Монфором. Они могли беседовать часами, обмениваясь мыслями и делясь секретами военного искусства, к которому Эдуард питал особый интерес. Обсуждали они также новые пути и методы управления страной.Граф Симон, исполненный решимости привлечь наследника на сторону баронов, пускал в ход все способы убеждения в надежде, что принц Эдуард поймет его правоту. На этот раз знать, приехавшая в Кенилуорт, намеревалась вынудить короля исполнить обещания, данные в Оксфорде. Высшие государственные посты должны занять не чужеземные родственники и фавориты Генриха, а английские аристократы.Симон не забыл похвалить Эдуарда за участие в валлийской кампании.— Насколько я понял, Ллевелин Уэльский согласился подписать перемирие на два года лишь потому, что мы были заодно. Плантагенет вместе с баронами — неодолимая сила.Эдуард признавал правоту Симона и с каждой минутой все больше понимал меру ответственности за то наследство, которое ему предстояло получить. Симон считал, что король должен исполнять свой долг по отношению к подданным, и не ленился подробно объяснить, в чем этот долг заключается. Хотя он знал, как горячо принц любит отца, все же надеялся, что Эдуард видит и недостатки короля.Симон подробно разбирал каждый пункт Оксфордских провизий, подписанных Генрихом под давлением баронов, и подчеркивал, что они достаточно разумны и смогут обеспечить систему справедливого правления, дающего определенные преимущества как знати, так и простолюдинам, и сделать Англию сильнее.Эдуард и Симон часто спорили, но всегда находили общий язык и соглашались по многим политическим и военным вопросам.Позже к ним присоединился Ричард де Клар, граф Глостер, первый пэр Англии. Его имя стояло первым на пергаменте с Оксфордскими провизиями, хотя всем было ясно, что ведущей силой и вдохновителем борьбы баронов был Симон де Монфор.Когда подошло время ужина, леди Элеонора по требованию принца пересадила гостей так, чтобы по обеим сторонам от Эдуарда сидели Симон де Монфор и Ричард де Клар. Скоро троица так увлеклась беседой, что больше никого не замечала. Симон и Ричард спорили по очередному политическому вопросу. Ричард считал, что привилегии Оксфордских провизии должны касаться исключительно знати, а де Монфор настаивал на том, чтобы их получили и другие. Лорд Эдуард внимательно выслушивал мнение каждого.Сегодня леди Элеонора блистала в темно-синем наряде. На шее сверкали ее знаменитые сапфиры. Мало того, через служанку Бетт она передала Деми приказ надеть белоснежное платье.— Бетт, но в белом я кажусь совсем девочкой, — посетовала Деми. — Я хочу красное! Алиса де Клар непременно выберет что-нибудь яркое, чтобы привлечь всеобщее внимание!— Послушай совет матери, она умнее нас обеих, вместе взятых, — уговаривала подругу Розамонд. — В белом ты будешь выглядеть девственно чистой, чего Алисе ни за что не добиться.— Розамонд права, мой ягненочек, — проворковала Бетт. — Позволь мне вплести жемчужные нити в твои красивые волосы!Деми сдалась и села перед зеркалом. Бетт вооружилась щеткой.— А ты, Розамонд? В чем будешь ты? — полюбопытствовала дочь Элеоноры.— Надеюсь, у меня найдется что-нибудь унылое и бесцветное, — отмахнулась Розамонд. — Не желаю, чтобы кое-кто за мной ухаживал. И явлюсь в зал, когда все уже рассядутся.Через полчаса она стояла перед серебряным зеркалом, дожидаясь, пока Нэн завяжет последние тесемки серовато-коричневой туники.— Идеально! — объявила Розамонд, когда служанка покрыла ее голову платом.— Омерзительно и уродливо, — запротестовала Нэн, зная, что красивая одежда прибавляет Розамонд уверенности. — У вас еще есть время переодеться. Я достану нефритово-зеленый наряд, в котором ваши волосы просто сверкают!— Нет уж, спасибо, — заупрямилась девушка. — Иди лучше есть, а то все места займут.После ухода служанки Розамонд задержалась еще ненадолго, а потом неспешно спустилась в зал, пытаясь сообразить, каким образом избежать обязательного ужина за высоким столом, рядом с де Лейберном.«Если лорд Эдуард будет настаивать, ничего не поделаешь, но я по крайней мере заставлю их ждать, а мой наряд подскажет Роджеру де Лейберну, что я не намереваюсь соблазнять его или ублажать!» — подумала она.Розамонд еще никогда не видела, чтобы зал был так переполнен. Пока она искала место, слуги пробегали мимо с полными подносами, едва не отталкивая ее с дороги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107