Что будет теперь, когда все члены королевской семьи стали пленниками?Розамонд каждую минуту ожидала возвращения мужа. Она была уже на шестом месяце, и хотя широкие одеяния скрывали беременность, талия раздалась, а груди налились. Когда муж увидит ее обнаженной, сразу же все поймет!В начале мая Чирк ощенилась тремя крохотными созданиями. Розамонд была вне себя от тревоги, опасаясь за жизнь собачки. Но, к ее огромному облегчению, все обошлось, зато теперь она боялась, что щенята не выживут. Беспокоилась, что их разорвут большие собаки, растопчут лошади или кто-нибудь из троицы свалится в колодец, но Чирк усердно оберегала их от опасности, и Розамонд успокоилась.Наступил прекрасный месяц июнь. Солнце безмятежно сияло на голубом небе, с деревьев плавно слетали лепестки боярышника, когда в Виндзор въехал Роджер де Лейберн. Розамонд и Элеонора играли с собаками у озера и, увидев его, поспешили навстречу. Хотя принцесса пыталась быть храброй, все же разразилась слезами, когда управитель отдал ей записку от мужа.— Мне не вынести разлуки! Бедный Эдуард! Каково ему приходится в плену!— Он предложил себя в заложники, чтобы освободить своих рыцарей, — объяснил Роджер.— Ах, он так храбр! — всхлипнула Элеонора.— Вы должны учиться мужеству у него. Принца отвезли в Кенилуорт вместе с Гарри и Ричардом Корнуэльским. Графиня Элеонора примет их как почетных гостей, хотя и велит охранять денно и нощно.Розамонд знала способность Роджера всегда найти правильные слова и не удивилась, когда Элеонора перестала плакать и даже улыбнулась. Она не могла отвести глаз от мужа: он был куда выше, чем она помнила, и вдвое красивее.Первым делом Розамонд взволнованно оглядела его, боясь увидеть рану или увечье.— Ты здоров, господин мой?— Твоя тревога меня радует, хотя я надеялся, что ты подбежишь и бросишься в мои объятия, — лукаво усмехнулся он. — Но уверяю, все члены моего тела невредимы.Фиалковые глаза задорно сверкнули.— Все такой же дьявол! Но мне нравятся твои потуги на остроумие, хотя и не так, как редкие попытки помолчать.Посмотрев на щенят, он понимающе кивнул и обратился к Бебе:— Так вот кто совратил нашу Чирк! Видишь, к чему приводит неразборчивость в связях! Пусть это послужит тебе уроком!— Они прекрасны! — горячо запротестовала Розамонд, но, тут же поняв, что Роджер ее дразнит, осознала, как рада видеть его. Она безумно тосковала по мужу.Едва они остались одни, Род, по своему обыкновению, насмешливо изогнул бровь:— Если бы я не знал тебя довольно хорошо, то вообразил бы, что ты счастлива меня видеть.— Но так и есть! Ты мне очень нужен… — Глаза ее внезапно наполнились слезами.Род обнял жену и только сейчас, внимательно присмотревшись к ее фигуре, понял все.— О, дорогая! У тебя будет ребенок! Розамонд, какие чудесные новости! Я никогда не был так счастлив!Розамонд судорожно вцепилась в его руки.— Я боюсь! — призналась она. Муж поцеловал ее в лоб.— Понимаю, милая. Роды — это всегда боль, и женщины обычно страшатся, особенно в первый раз.Она взглянула на него широко раскрытыми глазами.— Роджер, я боюсь не родов! Ради Господа Бога, когда это я не могла вынести боли! Но как подумаю, что могу потерять малыша… Сколько их появляется на свет уже мертвыми и погибает в раннем детстве! — Единственное, что сейчас могло спасти ее от рыданий, был гнев. Она нашла спасение в том, что принялась яростно бить мужа кулачками в грудь. — Это ты во всем виноват! Я не хотела выходить замуж! Не хотела ребенка!Проглотив ругательство, он сел и притянул ее себе на колени. Роджер всегда знал, что Розамонд боится смерти. Кроме того, ему рассказывали о том, что беременных женщин постоянно одолевают странные фантазии, поэтому постарался как можно осторожнее выбирать слова.— Розамонд, нам каждый день приходится рисковать, но все же мы живем и наслаждаемся жизнью. Опасаться смерти просто глупо. Если бы я думал о чем-то подобном перед битвой, страх мгновенно сковал бы меня, и тогда первый же бой оказался бы роковым. Я усвоил, что страх может стать твоим союзником, если встретить его лицом к лицу! В твоем теле созревает чудо новой жизни, и я хочу, чтобы ты отбросила все сомнения и радовалась этому! — Его мускулистая рука властно скользнула по ее животу. — Наше дитя будет крепким и здоровым!Роджер де Лейберн был так силен, так могуч, так непоколебим в своей уверенности, что Розамонд почувствовала, как передается ей его спокойствие. В волнении крутя на пальце обручальное кольцо, она молилась, чтобы муж оказался прав.Род поднял ее руку и, сняв кольцо, показал надпись: «Роджер — Розамонд».— Не думай о том, что жизнь имеет начало и конец. Представь кольцо. Оно бесконечное, и буквы наших имен бегут по ободку, соединенные, как мы с тобой. — И, надев ей кольцо, нежно поцеловал.Розамонд с трепетной улыбкой взглянула на него:— Постараюсь.— Не хочешь поехать в Кенилуорт, навестить леди Элеонору и Деми? Расскажешь о ребенке. Они будут так довольны, что вряд ли запретят мне посетить Эдуарда.Розамонд рассмеялась сквозь слезы:— Два месяца назад ты украл меня из Кенилуорта и пригрозил, что в следующий раз вытащишь оттуда за волосы. Неужели действительно отвезешь?Роджер поцелуями осушил ее слезы.— Я готов на все ради матери моего ребенка.Он не открыл ей, что ему жизненно необходимо увидеться с Эдуардом.— А Элеонора? Ей можно поехать с нами?— Ни в коем случае! Эдуард с меня шкуру сдерет, если я подвергну его любимую жену такой опасности. Мы вступаем на занятую баронами территорию: Элеонору могут взять в заложники и потребовать выкуп или выставить невыполнимые условия. Завтра я посажу ее на барку и отправлю в Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107