— Это выглядит так, словно они в чем-то подозревают его. Хотите, я поговорю об этом с Генрихом?
— Документ скреплен королевской печатью, миледи. Я благодарен вам за участие, но не смею просить вашей помощи. Ведь если что, Уильям сотрет меня в порошок, и будет совершенно прав. — Он улыбнулся и вполголоса добавил: — Поверьте мне, Маршал уже на пути в Англию.
— Дар ясновидения перешел к вам по наследству от вашей матери Жасмины, — сказала Элинор. Голос ее дрогнул от восхищения, смешанного с испугом.
— Вы знаете мою мать? — удивился юноша. Элинор улыбнулась:
— Жасмина доводится мне двоюродной сестрой, хотя, когда я родилась, она была уже взрослой женщиной. Ее сверхъестественные способности, равно как и ее красота, давно стали легендой при дворе. Она — волшебница, чаровница, навек пленившая сердца многих и многих мужчин: моего отца, графа Честера, Уильяма Маршала. Королева, жена Генриха, много раз говорила мне об этом, но я не решаюсь спросить Уильяма, по-прежнему ли он влюблен в Жасмину. Я боюсь услышать из его уст утвердительный ответ.
— Моя мать душой и телом принадлежит Фэлкону де Бургу. Они с Уиллом Маршалом просто друзья, вот как мы с вами.
Элинор протянула ему руки, и он слегка сжал их.
— Спасибо вам, Рикард, я ведь так боялась, что эта любовь будет вечно стоять между мною и Уильямом.
Поздним вечером Элинор снова принимала гостей. В Дарем-хаус прибыли ее брат Ричард с сестрой Уильяма Изабеллой. Молодая женщина держалась неуверенно, но Ричард решительно подтолкнул ее вперед и с улыбкой поклонился Элинор.
В первое мгновение графиня Пембрук растерялась, не зная, следует ли ей приветствовать прибывших словами поздравлений или высказывать Изабелле соболезнования. Вздохнув, она скороговоркой пробормотала:
— Изабелла, как мне жаль, что Гилберт де Клер погиб в бою, но я счастлива, что отныне вы с Ричардом будете вместе.
— Элинор, я хотел бы, чтобы Изабелла пожила у тебя до нашей свадьбы, — сказал Ричард. — Я смогу каждый день видеться с ней, не нарушая никаких правил благопристойности. Ведь она только и знает, что повторяет: «Ах, что подумают люди?».
— О, Элинор, ему как всегда удалось добиться своего! Ведь, не дожидаясь срока окончания траура, он во всеуслышание объявил о нашей помолвке. Мне не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. Я так надеялась, что мы отпразднуем нашу свадьбу в кругу семьи, но, похоже, Генрих намерен затеять роскошное пиршество.
— Нам совершенно незачем таиться. Король и Совет одобрили наш союз, а народ Англии так любит королевские бракосочетания. Вспомни-ка, ведь торжества по случаю свадьбы Генриха длились целый месяц.
— Боже, что скажет Уильям, когда узнает об этом? — дрожащим голосом произнесла Изабелла.
— Да он обрадуется, черт возьми! Уильям будет счастлив породниться со мной. А даже если и нет, Элинор заставит его смотреть на происшедшее ее глазами. Ведь наш неустрашимый Уилл давно попал под ее маленький каблучок. Как ты на все это смотришь, сестра?
Элинор нахмурилась, вспомнив, чем ознаменовалось их последнее пребывание под одной крышей.
— Разумеется, Изабелла— желанная гостья в Дарем-хаус. Уильям не станет возражать против ее пребывания здесь и против вашей свадьбы.
— О Господи, а что же скажут обо всем этом де Клеры? — забеспокоилась Изабелла.
— Дорогая, какой бы тяжелой ни была их утрата, они не могут не понимать, что твой брак напрямую свяжет их с королевской семьей. Они осознают, что их внук Ричард только выиграет от подобного союза. Генрих незамедлит признать его графом Глостером. А мы, так и быть, позволим де Клерам удерживать его у себя еще целый год. — Ричард обнял свою невесту и нежно поцеловал ее в губы, чтобы заглушить слова протеста, которые она пыталась произнести.
Элинор вздохнула и, воспользовавшись благовидным предлогом, оставила их одних. Она всей душой желала скорейшего возвращения Уильяма, но побаивалась его возможного гнева в адрес сестры.
Элинор предложила Изабелле ночевать в ее спальне. Ей хотелось о многом поговорить с золовкой.
— Изабелла, скажи, каково это — делить ложе с мужчиной?
— О Боже, неужто Уильям до сих пор не овладел тобой? — недоверчиво спросила Изабелла. — Знаешь, поначалу это может показаться непривычным. Ведь ты привыкла спать одна. Но мне это нравится. Мне нравится, когда в постели подле меня лежит мужчина.
Я люблю гладить ладонью его волосатую грудь, мне нравится ощущать тяжесть его тела.
Глаза Элинор стали огромными. Она с напряженным вниманием ловила каждое слово Изабеллы.
— Я просто не представляю себе, как мы выдержали эту пытку разлукой. Ведь, побывав в объятиях мужчины, так трудно потом воздерживаться от этого!
— Неужто ты хочешь сказать, что тогда в Одигеме вы не впервые принадлежали друг другу?
Густо покраснев, Изабелла призналась:
— Нет, Элинор. Впервые мы были близки в ночь вашей с Уильямом свадьбы, когда ты была совсем малышкой. — Изабелла не могла заставить себя признаться, что в тот день они впервые увидели друг друга.
— С тех пор прошло почти семь лет, — сказала Элинор. Ее озарила внезапная догадка. — Выходит, твой ребенок… о, Изабелла, вот почему ты назвала его Ричардом!
— Матерь Божия! Элинор, прошу тебя, никому ни слова об этом! Никто не должен даже догадываться о том, что мой маленький Ричард не сын де Клера. Нас с герцогом Корнуоллским неудержимо тянуло друг к другу. Ты ведь знаешь, что Гилберт никогда не любил меня. Я уединенно жила в графстве Глостер, а он большую часть времени проводил в ирландских владениях де Клеров. Я была так несчастна и одинока, когда встретила Ричарда, а он ведь так силен и настойчив!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110