— Я никогда не пытался ее соблазнить, Сэйдж с самого начала знала, что я не смогу на ней жениться.
— Так что же ты не оставишь ее в покое? Она начала новую жизнь, у нее новые друзья. Ей совсем не надо, чтобы ты появился и опять все поломал!
— Слушай, Тилли, — Джим тихим голосом прервал гневную тираду женщины. — Мне кажется, что ей угрожает смертельная опасность от ее деверя. Я боюсь, Реби сказала ему, где Сейдж.
— Но Реби не могла знать… если только… вдруг она подслушала, как мы с Сэйдж говорили о ее отъезде?
Тилли села, лицо ее внезапно побледнело.
— Реби всегда шныряла вокруг, вынюхивала, подслушивала, о чем другие говорят.
Джим кивнул.
— Возможно, так и случилось. А теперь, давай говори, Тилли, где Сэйдж. Время уходит!
— Она в Шайенне, Джим, — торопливо ответила женщина. — Я не врала, что обратного адреса не было Но она поет в местечке, которое называется «Золоченая Клетка». Джим, поспеши за ней! Этот сумасшедший может убить ее, если только найдет!
Латур встал.
— Приготовь мне провизии на два дня, пока я схожу в конюшню за лошадью. Боюсь, что Майор не сможет отправиться со мной.
Однако, приличной лошади в конюшне не оказалось. Ни одна не смогла бы сделать больше десяти двенадцати миль в день, да и то, если бы за ней гналась стая волков.
«Мне нужна лошадь длинноногая, выносливая, которая сможет бежать с утра до вечера с короткими перерывами», — думал Джим, переходя от стойла к стойлу и потихоньку изрыгая богохульства, когда вдруг заметил гнедую Рустера. Он сразу признал эту лошадь, и очень хорошо знал о ее удивительных способностях. Эта гнедая десятки раз уходила от полицейских погонь. И Джим, не колеблясь, набросил седло на спину животного. Рустер не будет против, когда узнает, кто и зачем взял его лошадь.
Однако, Латур все-таки нашел время, чтобы сказать человеку, смотревшему за конюшней, что он берет лошадь своего друга. А после этого направился к концу улицы: там, у дверей салуна, его уже ждала Тилли с дорожным мешком в руках.
— Удачи тебе, Джим, — сказала она. — Я буду молиться, чтобы ты поспел к Сэйдж вовремя.
И Латур, взяв мешок, помчался из города. Быстрое и сильное животное, словно понимая, что нужно всаднику, стремительно покрывало милю за милей. На закате Джим разбил лагерь, где решил остановиться на ночевку. Он подсчитал, что уже успел проехать миль двадцать пять. Сбросив с лошади седло и ласково похлопав ее по спине, Джим взял мех с водой и напоил животное из походного кожаного ведра. Затем, привязав лошадь к кусту, он занялся своим обустройством.
Вскоре над костром в котелке варился кофе; над землей быстро сгущались сумерки. И в это время в отдалении послышалось волчье завывание. Джим решил поддерживать огонь всю ночь. В любом случае, гнедая будет спокойнее, если хищники попытаются подойти к лагерю.
Однако, их заунывный вой раздавался все дальше и дальше, пока не затих где-то в темноте. Джим вздохнул с облегчением, выпил две кружки кофе.
Огонь костра бросал красноватые дрожащие блики на листья большого тополя, под сенью которого Латур устроил свой лагерь. Мужчина собрал остатки еды и бросил их в огонь. А потом завернулся в легкое одеяло и мгновенно уснул.
Как только на следующее утро заалел восток, Джим сбросил одеяло и вскочил на ноги. Разогрев остатки вчерашнего кофе, он выпил его, заедая куском хлеба с вареной телятиной, и вновь двинулся в направлении Шайенна, время от времени посылая лошадь галопом.
По пыльной дороге в Шайенн катилась почтовая карета, в которой сидел единственный пассажир — Реби, бывшая подружка Латура.
Стареющая шлюха едва чувствовала тряску, целиком погрузившись в мысли о будущем. Наконец-то, оно, это будущее, у нее появилось — больше ей не нужно будет продавать себя, ей не придется больше удовлетворять прихоти всех этих мужиков! Реби не отказала себе в удовольствии еще разок открыть маленькую сумочку и заглянуть внутрь. Да. она по-прежнему была там, большая пачка денег, которую ей дал Гарри Джоунс.
Реби откинулась назад на жестком и неудобном сидении и, глядя в окно, стала вспоминать прошлую ночь.
Вчера она и Гарри пришли в ее комнату, и Реби торопливо скинула с себя всю одежду. Но когда она повернулась к своему новому воздыхателю, то, к своему удивлению, обнаружила, что тот раздеваться и не думает. Женщина подошла к своему любовнику и положила руки ему на плечи, чувствуя терпкий запах пота, исходивший от него.
— В чем дело, дорогой? Разве ты не собираешься раздеться? — спросила она. И вдруг удивленно замерла на месте — мужчина резко освободился от ее объятий.
— Слушай, Реби, я хочу с тобой потолковать, — сказал он, усаживаясь на краешек кровати.
— Ну конечно, Гарри! — она села с ним рядом. — Что ты задумал?
— Та женщина, которая пела в салуне, что с ней случилось?
Злое ревнивое чувство сразу зашевелилось в сердце Реби. Неужели же все до единого мужики Коттонвуда думают об одной Сэйдж Ларкин? Реби пожала плечами.
— Не знаю, она уехала.
Миланд Ларкин, злобно прищурив глаза, посмотрел на блудницу. Эта сучка врет! Это можно увидеть по ее бегающим глазкам. Он недовольно вздохнул — что же, придется заплатить, чтобы узнать, куда же исчезла Сэйдж. Миланд потянулся к карману, достал увесистую денежную пачку и положил ее на стол, рядом с кроватью.
Когда Реби смогла хорошо рассмотреть деньги, и в глазах ее появились алчные огоньки, Миланд произнес:
— Здесь достаточно денег, чтобы ты могла начать новую жизнь на новом месте Деньги твои, если ты вспомнишь, куда отправилась Сэйдж Ларкин.
Без колебаний шлюха протянула руку за деньгами и сказала:
— Она отправилась в Шайенн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118