– Это не страз? – спросила Эванджелина, и без того понимая, что таким блеском может обладать только настоящий бриллиант.
– Чистый бриллиант. Но сейчас, когда ты не можешь отвести от него глаз, я должна сказать тебе, что с ним связано кое-что еще.
Эванджелина осторожно вынула бриллиант из шкатулки, внутренность которой была обита бархатом.
– Что, еще и серьги? – с надеждой спросила она.
– Нет, не серьги. Проклятие.
– М-м-м… – Эванджелина приподняла ожерелье, едва дыша, давая ему возможность переливаться в свете свечей. – Это фамильная драгоценность? Центральная часть украшения, должно быть, весит не менее ста карат!
– Сто шестьдесят девять карат. Когда украшение перешло ко мне, легенда гласила, что бриллиант пришел из…
– Сто шестьдесят девять карат? Почему же я никогда не слышала о нем? Ведь это должно быть гордостью и радостью всей семьи!
– …из глубин Африки. Корабль разбился у мыса Доброй Надежды, и спаслись только два матроса. Тот, кто нашел бриллиант, заболел…
– У него есть название? – перебила ее Эванджелина. – Бриллиант, имеющий собственное имя, всегда более ценен.
– Я подхожу к этому. Он заболел тропической лихорадкой. На смертном одре он передал украшение своему компаньону, чтобы хоть один из них смог им воспользоваться. В тот же вечер лихорадка спала, и он стал поправляться. Встав снова на ноги, он попросил вернуть ему бриллиант, но его компаньон отказался. Мужчины ругались и дрались в течение нескольких дней, их дружбе пришел конец, а затем компаньона унесла разбушевавшаяся река. Вспомнив об их дружбе, первый мужчина побежал рядом с ним, пытаясь вытащить его на берег. Предчувствуя гибель, компаньон бросил бриллиант другу. В тот же миг от дерева отломилась ветка и упала в реку. Компаньон ухватился за нее и спасся. С того времени, постепенно осознав пагубную силу украшения, они пользовались им попеременно, пока не добрались до цивилизации и моряк, который первым нашел бриллиант, не укрыл его в надежном месте. Тот моряк – это твой прапрапрадедушка. За долгие годы твои предки огранили его и сделали для него оправу. И теперь он переходит к тебе.
Эванджелина покосилась на тетушку:
– Если вы, в самом деле, верите в этот вздор, то зачем вы дарите мне его вместе с проклятием?
– Я передаю тебе фамильную драгоценность и ответственность за нее. И настоятельно рекомендую спрятать этот бриллиант подальше, чтобы ты воспользовалась удачей, которую она приносит, и защитила себя от несчастий. Ах да, его называют «Соланум», что в переводе с латинского означает «паслен». Знаешь, это такое ядовитое растение. Насколько я понимаю, и бриллиант назвали так из-за его ядовитого характера.
Все это походило на сказку для детей перед сном. Поскольку Эванджелине было почти девятнадцать лет, и она не относилась к категории легковерных людей, она аккуратно сложила ожерелье в шкатулку, встала и поцеловала тетушку в щечку.
– Бриллиант «Соланум». А вы не думаете, что он получил это название потому, что имеет голубоватый оттенок, словно сумерки?
– Нет. Советую прислушаться к моим словам. Отсутствие страсти и воображения может тебя спасти, а может, и нет.
– Я абсолютно серьезна, – рассеянно произнесла Эванджелина. – Спасибо вам за такой замечательный подарок. Я буду обращаться с ним хорошо.
– Джилли…
– И не переживайте, тетя Рейчел. Вы поправитесь очень даже скоро.
Рейчел Танди смотрела вслед уходящей племяннице.
– Смею надеяться, что теперь так и будет, – пробормотала она. – О Господи! Бесс! Иди сюда и побыстрей распахни окно!
Эванджелина снова открыла шкатулку, когда карета въехала в Лондон. Она подняла ожерелье и залюбовалась его блеском.
– Какая красота! – воскликнула горничная, увидев ожерелье со своего сиденья. – Наверное, это самая красивая безделушка, которая когда-либо попадалась мне на глаза.
– Едва ли это можно назвать безделушкой, Доретта. Тетушка Рейчел сочла, что я более других достойна, ее получить. – Правда, тетушка использовала другие слова, но Эванджелина не собиралась повторять малоприятную фразу об отсутствии у нее воображения и о том, что украшение якобы проклято.
Восхищенно вздохнув, она вернула ожерелье в шкатулку и закрыла крышку.
В следующую секунду Эванджелина полетела на пол. Горничная, шкатулка, книга и ридикюль последовали за ней. Карета со скрипом накренилась в противоположную сторону, а затем, после резкого толчка, снова приземлилась на все четыре колеса.
– Мы с чем-то столкнулись! – испуганно закричала Доретта.
– Похоже, что так. – Эванджелина посмотрела на горничную, растянувшуюся возле сиденья: – Ты не ушиблась?
– Нет, мисс Манроу, кажется, нет.
– В таком случае помоги мне, пожалуйста, подняться на ноги.
Снаружи послышались сердитые мужские голоса, а также ржание и фырканье лошадей. Как только Доретта помогла ей подняться на ноги, Эванджелина толкнула рукой дверцу, которая распахнулась с неприятным скрипом.
Огромных размеров карета въехала в бок ее кареты, которая опасно накренилась. Испуганно и отчаянно ржали закусившие удила гнедые и вороные лошади.
– Боже милосердный! – пробормотала Эванджелина. Лесенка оказалась под корпусом кареты, поэтому Эванджелина соскочила на землю, преодолев высоту в два фута.
– Мейвинг! – окликнула она своего кучера полным раздражения голосом. – Перестань ругаться с этим идиотом и помоги лошадям!
То ли Мейвинг не услышал ее, то ли не хотел делать того, что она приказала. Так или иначе, он и другой кучер продолжали, что было сил орать друг на друга. Эванджелина обошла чужую карету, чтобы посмотреть на дверцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90