Завтра будет локальный закрытый просмотр с приглашением прессы и последняя репетиция, после чего в субботу выставка откроется. Ричард умел сконцентрировать ее напряжение и сбросить его, как никто другой. Это был хороший секс, это был великолепный секс, это был секс Ричарда Аддисона.
Он положил ее спиной на диван и скользнул ладонями под рубашку. Они поцеловались, и их языки сплелись. Саманта потянула за просторную открытую рубашку, и Ричард отпустил ее на какое-то время, чтобы она смогла сдернуть ее с него.
– Ты можешь отправиться в Шотландию без меня, если хочешь остаться в стороне, – сказала она горячо, выгибая спину, пока он снимал с нее бюстгальтер и прикасался языком сначала к одному, потом к другому соску.
– Забудь об этом, – сказал он, его голос звучал приглушенно, поскольку рот был занят.
– О Господи! – пробормотала Саманта, погружая пальцы в его черные волосы. – Но выставка продлится четыре недели. Я буду дьявольски занята, так или иначе, поэтому…
– Забудь об этом. – Он расстегнул молнию на ее джинсах и сунул ладонь ей под трусики. – Я знаю, как все будет происходить. Ты будешь наблюдать за этими сверкающими камушками весь день напролет, не позволяя до них дотрагиваться. А я буду рядом сочувствовать твоим огорчениям.
Саманта протянула руку, накрыла выпуклость под его брюками и сжала ее.
Внезапно она встрепенулась:
– Ты заговорил о камнях. А где этот проклятый?
– В сейфе наверху. – Он начал стаскивать с нее трусики.
Саманта подняла бедра.
– Хорошо. Я не хочу, чтобы с тебя упало что-нибудь очень важное.
Хмыкнув, Ричард закончил снимать с нее нижнее белье, затем выпрямился, чтобы стащить свою тенниску и расстегнуть джинсы, которые он надел после неудачи с вином.
– Нет, мы этого не хотим.
Восемь месяцев вместе, а она до сих пор становилась мокрой, когда он смотрел на нее таким взглядом. В моменты душевного равновесия ей приходило в голову, что коллекционирующий предметы искусства миллиардер и наполовину отставная домушница, на счету которой более сорока краж, за которые ее могли арестовать, – отнюдь не лучшее сочетание. Однако Ричард сумел проторить путь в ее сердце и сделал это настолько основательно, что она не могла – и не хотела – представить сценарий, по которому их пути могут разойтись. В любом случае она была уверена, что вина была бы ее. Она знала, что должна остаться на стороне закона, но знала слишком много людей, которые думали иначе.
Саманта положила свою рубашку и бюстгальтер на пол и обвила руками его плечи, пока он располагался на ней и медленно, аккуратно входил в нее. Это был момент, когда все отлично работало, все споры и разногласия отступали. Это было время, когда они идеально подходили друг другу.
Ричард поцеловал ее, движения его языка соответствовали движениям его бедер. Где-то вдали кто-то вскрикнул по-японски, предупреждая о появлении монстров, и заревел Годзилла. Ммм… даже с учетом возможного нападения на ее охрану и наличия проклятого бриллианта наверху жизнь была прекрасна.
Саманта кончила быстро.
– Ну вот, у тебя получилось, – пробормотал Ричард ей на ухо. – Я ожидал этого весь день.
Саманта обвила ногами его бедра.
– Теперь твоя очередь, парень! – выдохнула она, прижимаясь к нему.
– О Господи! – Его движения стали быстрее, он застонал и, содрогаясь, упал на Саманту.
Их сердца бились рядом. Он был тяжелый, ростом в шесть футов и два дюйма, весь из мускулов, но она любила ощущать его вес. Своего белого рыцаря, готового убивать драконов и обладателей черных шляп, если того потребует ситуация.
Ричард поднял голову.
– Достаточно для аперитива, – сказал он, усмехаясь и целуя ее в кончик носа. – Основной курс будет наверху, идет?
– Идет, черт возьми.
Ричард поднял бриллиант за тонкий золотой фермуар. Он всегда считал Коннолла Аддисона умным человеком – в конце концов, именно он стал расширять коллекцию Аддисонов, которая считается одной из самых изысканных, если не самой изысканной частной коллекцией картин и произведений искусства в мире.
Замуровать редчайший бриллиант в стене – это, кажется, не вписывалось в стиль Коннолла. Возможно, он поступил так, чтобы умиротворить свою суеверную молодую жену Эванджелину. Но та и сама обладала великолепным вкусом и, если судить по тому, что он слышал и читал об этом, была здравым и равноправным партнером в браке. Трое их детей – два сына и дочь – были здоровы разумом и телом, и Ричард не мог додуматься, по какой причине ни один из родителей не рассказал никому из детей об их фамильной ценности, спрятанной в стене.
Зазвонил его новый мобильник, и он опустил бриллиант в бархатный мешочек.
– Аддисон.
– Доброе утро, сэр, – послышался голос Сары.
– Твой голос звучит не слишком радостно, – заметил он, помахав рукой Саманте, которая вышла из ванной обнаженная, прикрываясь лишь влажным полотенцем.
– Только что звонил мистер Алленбек. Они решили вступить в союз с «Пелмор констракшн», сэр.
Черт побери!
– Спасибо за сообщение. Что-нибудь еще на повестке дня сегодня утром?
– Джон Стиллуэлл звонил из Канады. Он говорит, что городской совет Монреаля удивительно доброжелателен, а детали он пришлет вам сегодня по электронной почте.
Ну что ж! Квебекский проект требовал существенных затрат и не был столь выгодным, как Блэкпулский.
– Я посмотрю. И знаешь что, Сара?
– Да, сэр.
– Я ожидаю пакет от Тома Доннера сегодня. Если он придет, дай мне знать и направь сюда. Я просмотрю его за время уик-энда.
– Непременно, сэр.
– Всего доброго.
Ричард щелкнул мобильником и, повернувшись, увидел закутанную в махровое полотенце спину Саманты, снова скрывающуюся в ванной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90