Затем передал ей ключ.
– Я доверяю тебе, – сказала она, переводя взгляд с него на ключ.
– Я не знаю, какое действие может оказать «Соланум», В случае моей смерти ты сможешь объяснить людям причину. Я найду тебе шкатулку, чтобы ты могла забрать его домой.
Он направился в коридор, она осталась в комнате. – Ты собираешься ответить на мой вопрос? – спросила она.
– Да, это был мой план изначально. То есть я не имею и виду поломку своего фаэтона или ушиб пальца ноги, я имею в виду все остальное. Я намеревался привезти тебя сюда и показать мои картины. А еще я собираюсь стащить с тебя всю одежду и снова овладеть тобой.
Она уставилась на него, и было видно по ее лицу, что в ней борются противоречивые чувства. Наконец она фыркнула – совсем не как леди – и сказала:
– Ты непредсказуемый, лорд Роли.
– Я воспринимаю это как комплимент. – Что-то серое пронеслось мимо него, когда Джилли выходила из кабинета. – Твоя подружка помнит тебя.
– Электра! – Эванджелина наклонилась и подняла котенка. – Ты ее сохранил.
– Я же сказал, что сохраню. Она любит выскакивать из-под ног Уинтерса, что делает ее присутствие еще более оправданным.
Эванджелина улыбнулась. Кажется просто невероятным, что всего несколькими неделями раньше она хотела выйти замуж за лорда Редмонда. Все было расписано, предсказуемо и шло в соответствии с планом. То, чего бы ей недоставало в жизни, она начала узнавать только сейчас, в последние восемь дней. И теперь, если примет правильное решение, она может всю жизнь испытывать радость удивления.
Однако ее мать, очевидно, была против ухаживаний Коннолла, вплоть до того, что готова была рискнуть потерей весьма дорогого семейного раритета. Внезапная дрожь пробежала по позвоночнику Джилли. Достаточный ли это срок – восемь дней, чтобы узнать характер мужчины? Может ли она быть уверенной в том, что по прошествии еще восьми дней этот мужчина не превратится в сурового, неуступчивого, кошмарного монстра?
Конечно, с Редмондом или Дэпни намного безопасней. Она может детально предсказать свое будущее в браке с тем или другим. Но слово «безопасный» в последнее время сделалось для нее гораздо менее привлекательным. И она начала пополнять свой словарь новыми словами – такими как «сюрприз», «удивление» или «романтика».
– Так ты хочешь увидеть картины? – спросил Коннолл, приблизившись к ней, чтобы погладить Электру за ушами.
Котенок замурлыкал; поскольку Коннолл находился совсем рядом с ней, у нее было такое ощущение, будто она испытывает то же, что и Электра. Как много могут изменить восемь дней!
Глава 11
– Боже мой! – проговорила Эванджелина, становясь на колени, чтобы лучше рассмотреть находящуюся перед ней картину. – Ведь это Рембрандт, не так ли?
– У тебя хороший глаз.
Многие другие картины она не могла определить, хотя все они имели одну общую черту: были великолепны.
– Коннолл, сколько тебе это стоило? Он присел рядом с ней.
– Чуть более сорока тысяч фунтов, – сказал он деловым тоном. – Если бы я мог провезти их законными каналами, и за мной по пятам не шли исполнители воли Бонапарта, вероятно, они обошлись бы дешевле, но я уже был свидетелем того, как некоторые из них погибли. Я не хотел рисковать.
– Знаешь, некоторые мужчины могли бы заманивать наивных молодых леди домой, заявляя о том, что у них есть одна-две картины.
Коннолл хмыкнул:
– Да, но я бы говорил правду. – Он протянул руку, чтобы убрать ей за ухо прядь волос.
По телу у нее снова пробежала трепетная волна.
– А где слуги?
– Отправлены на день отдохнуть.
– Ты был так уверен, что я приду сюда к тебе?
Коннолл нагнулся, чтобы нежно ее поцеловать. Эванджелина выпустила Электру, чтобы обнять Коннолла за шею. Вопрос, будет ли он тем самым мужчиной, который ей нужен, сделался бессмысленным, как только она ощутила его вздох на своих губах.
На них молча смотрела обнаженная Венера в компании голландского пуританина и французской пастушки со своим стадом. Эванджелина улыбнулась. Ее мать упала бы в обморок, если бы узнала, где находится ее дочь и чем она занимается.
– Не перейти ли нам в другое место, где меньше вероятность того, что я попаду ногой в какую-нибудь картину? – пробормотал Коннолл, снова целуя Эванджелину.
– Это кажется разумным.
Он протянул ей руку и помог подняться. Она знала, зачем он привел ее в свой дом, знала, почему она не высказала возражений, когда поняла, куда они направляются, или когда узнала, что он отослал большую часть своих слуг из дома. Что-то было в Коннолле Спенсере Аддисоне, что вдохновило ее на поцелуй уже в первую их встречу, а сейчас влекло к нему с еще большей силой. Создавалось такое впечатление, что они были как-то связаны еще до того, как она узнала о его существовании.
Переплетя свои пальцы с ее, Коннолл повел Эванджелину по длинному коридору туда, где, очевидно, находилась его спальня. Синие, золотистые и коричневые шторы и стены, а также полог над кроватью, как и его картины, которые он выбрал для того, чтобы украсить эту большую комнату, свидетельствовали о хорошем вкусе хозяина. Здесь были развешаны пасторали изумительного качества, и некоторым из них, вероятно, была не одна сотня лет.
– Ну, как? – спросил он, отпуская Эванджелину, чтобы закрыть и запереть дверь.
– Не знаю, – задумчиво ответила она. – Мне нравится эта комната.
Коннолл улыбнулся, глядя в основном на нее, а не на окружающую обстановку.
– Спасибо. Мне приятно видеть тебя в этой комнате. – Он шагнул к ней, взялся за мантилью и стал одну за другой расстегивать пуговицы. – Все становится гораздо интересней, когда рядом ты, Эванджелина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90