Да нет, все правильно, какие могут быть претензии, он и сам, Воронцов, захот
ел бы Ц и тоже бросил все. На полгода, год, навсегда Ц как заблагорассуди
тся. А вот не бросает же. Потому что, невзирая на обстоятельства, исполнять
взваленную на себя миссию ему пока еще интереснее, чем развлекаться.
Так что Ц оставим рефлексии. Тем более не слишком похоже, будто Андрей и в
самом деле сможет удалиться от дел. Покатается-покатается на своей яхте,
да и удумает нечто этакое... Ему не впервой...
От размышлений Воронцова отвлекли зазвучавшие за дверью салона голоса.
Кто-то, значит, уже явился, опередив остальных. А ну, угадаю, кто именно?
...У стойки бара выбирали аперитивы, привычно о чем-то споря, Левашов с подр
угой, только утром прилетевшие из Москвы собственным самолетом.
Уставший от аскетического стиля пролетарской столицы Олег облачился в
смокинг, Лариса же явилась в длинном, облегающем ее тонкую фигуру, как мок
рый шелк, платье цвета надкрылий майского жука.
Они уже виделись сегодня, поэтому Дмитрий не стал прикладываться к ручке
, просто кивнул, радушно улыбаясь.
Ц Не вижу темы для дискуссии. Все давно известно. Ц Он деликатно отобра
л у женщины толстую, как телефонный справочник, карту вин, коротко бросил
бармену: Ц Два «драй мартини» со льдом и маслиной. Мне Ц как обычно. Ц Об
ернулся к Ларисе. Ц Прошу прощения, но не следует уподобляться тому маши
нисту...
Ц Какому? Ц Всегда агрессивно-уверенная в себе женщина слегка оторопе
ла.
Ц Про которого писал Ежи Лец. «Когда машинист ищет новых путей, поезд обы
чно сходит с рельсов». Поэтому ничего не ищи, а употреби то, что проверено
временем...
Возможно, Лариса еще что-нибудь спросила бы, но тут в салон один за одним п
овалили гости. Сразу стало шумно и весело. Только Наташа отчего-то задерж
ивалась, хотя обещала выйти из каюты сразу за Дмитрием.
Наконец появилась и она, отчего-то слегка запыхавшаяся и взволнованная.

В ответ на удивленно приподнятую бровь Воронцова она молча увлекла его в
дальний угол салона, к полукруглому дивану, почти скрытому двумя лимонн
ыми деревьями в фарфоровых кадках.
Ц Так в чем дело?
Ц Ты знаешь, я так испугалась... Еле добежала сюда.
Воронцову было непонятно, чего можно испугаться на его пароходе, где Нат
аша прожила уже целый год. После двух попыток покушений на членов его эки
пажа и самоубийственной торпедной атаки французского миноносца прямо
на севастопольском рейде система безопасности «Валгаллы» была им дове
дена до совершенства.
Мало, что круглосуточную вахту несли безупречно натренированные и воор
уженные согласно уставу роботы, что на стоянках все иллюминаторы на вось
миметровой высоты бортах были постоянно задраены броневыми крышками, а
нижняя секция трапа поднята, так еще и большинство дверей надстройки, вы
ходящих на прогулочные палубы и галереи, тоже запирались, отчего проникн
уть на корабль постороннему было абсолютно невозможно.
Потому внутри парохода можно было чувствовать себя не в меньшей безопас
ности, чем в средневековом монастыре или рыцарском замке, утвердившемся
на вершине неприступной скалы.
Ц Нет, ты не понял... Может быть... Не знаю. Просто я вышла из каюты, пошла сюда,
и стало вдруг так жутко... Эти бесконечные коридоры, десяток этажей вверху
и внизу, пустые запертые каюты, залы... И тишина. Словно я очутилась одна в бр
ошенном городе ночью. Или на кладбище...
Ц Ну, ты скажешь! Первый раз, что ли, одна по коридору шла?
Ц В том-то и дело, что не первый. А тут вдруг так испугалась... Будто шелести
т что-то за спиной и глаза невидимые смотрят...
Наташа снова передернула плечами, и Дмитрий увидел, что ее открытые до ло
ктей руки покрыты гусиной кожей.
«Нет, серьезно, у всех тут потихоньку крыша едет. Собаку ей, что ли, завести,
мастифа, натасканного на посторонних... Или Ц на нечистую силу».
Ц Ну ладно, ладно, успокойся, Ц он на мгновение приобнял жену за плечи.
Ц Иди вон, с девчатами по коктейлю хлопните. Пройдет. У меня на пароходе н
е только привидений, крыс и то нет...
Наташа улыбнулась чуть виновато, вздохнула и послушно направилась к бар
у, где Лариса по-прежнему на повышенных тонах повествовала подругам о св
оих московских похождениях.
Такого рода сборы за столом давно уже предназначались не для насыщения и
выпивки, прилично поесть можно где угодно.
Просто, по примеру Сталина и Гитлера, друзьям казалось, что важные вещи ку
да удобнее обсуждать в непринужденной обстановке, в хорошем застолье, гл
убокой ночью, при необходимости маскируя паузы манипуляциями с ножом и в
илкой, а неудобные или неприятные для кого-то высказывания великолепно
можно дезавуировать вовремя произнесенным тостом.
Сегодняшний же ужин имел особое значение. Новиков предполагал на прощан
ие последний раз обменяться мнениями, может быть, что-то интересное для с
ебя услышать из уст расслабленных эмоциями и напитками друзей, а заверши
ть все чем-то вроде «политического завещания».
С каждым по отдельности он уже успел переговорить, и не раз, но напоследок
ему хотелось, чтобы все нужные слова были сказаны при всех и всеми услыша
ны.
А если кто-то имеет отличное от прочих мнение, объявил об этом тоже публич
но. Слишком он хорошо знал историю, и не хотелось ему возвращаться из плав
ания «к разбитому корыту», на руины того «прекрасного нового мира», кото
рый он, невзирая на горький опыт предыдущей истории, все же надеялся пост
роить.
Поначалу так все и получалось. Под шорох дождя за окнами и завывание ветр
а хорошо шли разнообразные водки с холодными и горячими закусками, потре
скивая, разгорелся камин, соскучившись, все были внимательны друг к друг
у и старомодно любезны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26