Меняет внешность, использует вымышленное имя и маскирует убийство под несчастный случай. Тогда это сработало. Но он, разумеется, понимает, что долго так продолжаться не может. Убийство Бетти замаскировать невозможно. Расследование неизбежно. И вот через четырнадцать месяцев после гибели Мэнди он начинает маневрировать по-новому. Первый шаг — отвлекающие действия. Распространение адреса и номера телефона Куинси среди заключенных. Второй шаг — сбить с толку, внести замешательство. Он подделывает документы Куинси, принимает его внешность и разбрасывает улики, которые должны вывести полицию на самого Куинси. Теперь для него самое главное — скорость.
— События следуют одно за другим, почти одновременно, — согласился Куинси.
— Среда — убита мама, — прошептала Кимберли. — Четверг — похищен дедушка. Пятница — мы спасаемся бегством, а на связь с Рейни выходит адвокат, который сообщает о ее отце. Да, он не дает нам времени на размышления. Он не позволит нам остановиться, подумать и выработать ответный план. Потому что понимает: как только мы получим возможность проанализировать ситуацию, его положение серьезно осложнится.
Рейни посмотрела на Куинси:
— Знаешь, я бы сравнила его с черной дырой. Мы ничего о нем не знаем. Кто, почему, как, когда? Он не дает нам никакой информации. Не допускает ошибок и недооценки. Почему?
— Потому что я определенно знаю его. Она улыбнулась.
— Потому что он определенно знает тебя. Информация, головоломки, игры — это твое. Ты отдал им целую жизнь. Поэтому преступник так старательно маскировал свои действия в самом начале. Теперь же его главная задача состоит в том, чтобы заставить тебя действовать, реагировать, но не думать, не сопоставлять, не анализировать. До тех пор, пока ты только реагируешь на его действия, у тебя нет шанса выйти вперед. Ты обороняешься, ты лишен инициативы — значит, ты уязвим. Мы должны сломать этот круг. Нам нужен план активной игры, нужно перейти в наступление. То, что мы укрылись в Портленде и пытаемся построить базу данных, — это не наступление. Он найдет нас здесь, возможно, даже раньше, чем мы предполагаем. Куинси долго молчал, потом медленно поднял голову.
— Как ты относишься к утверждениям Карла Мица, что Рональд Доусон твой отец?
— Не знаю.
— То, что адвокат появился именно сейчас, не означает…
— Есть! — воскликнула Рейни и медленно перевела дыхание. — Я только что… Но нужно быть очень осторожной. Миц подозрений не вызывает. В его рассказе о Рональде Доусоне тоже есть вполне правдоподобные детали. Большую часть жизни он провел в тюрьме — это можно проверить. Стал ли его отец миллионером, продав сто акров земли, тоже нетрудно узнать, С другой стороны… Коронный прием Тристана Шендлинга — стать тем, кто интересен жертве, кто нужен ей. Задел ли мой интерес рассказ Мица о Рональде Доусоне? Да, задел. И очень сильно. Откровенно говоря, именно это меня и пугает.
— А если Миц устроит тебе встречу с мистером Доусоном? Личную встречу?
Она решительно покачала головой:
— Невозможно. Нет. Я не хочу. Куинси снова посмотрел на нее. Не расслабленно-созерцательно, а пристально, понимающе, профессионально.
— План активной игры, — пробормотал он. Рейни закрыла глаза. Она знала, о чем думает Куинси и чего хочет. Это бесило ее, уязвляло, убивало, но не меняло того неоспоримого факта, что он снова прав.
— Ладно! Я встречусь с Ронни. Рискну. Пусть он разобьет мое нежное, трепетное сердечко. Только не говори потом, что я не сделала чего-то ради тебя.
— Но тебе нельзя с ним встречаться, — выпалила Кимберли. — Если это тот, о ком мы думаем, он может сделать с тобой что угодно: убить, похитить.
— Полагаю, твой папа вряд ли позволит мне встречаться с ним наедине, — сухо ответила Рейни. — Хотя он совсем не против того, чтобы использовать меня в качестве приманки, эдакого маленького аппетитного червячка.
— Я бы никогда…
— Помолчи, Куинси! Ради Бога. Я же сама только что сказала, что нам нужно быть поактивнее. Если наш противник Доусон, возьмемся за него, используя его же план. Я свяжусь с Мицем и договорюсь о встрече за ленчем. Люк Хейз со своими ребятами меня прикроют. Попробую вытянуть из Ронни побольше информации, узнать, чем он обосновывает притязания на отцовство. По крайней мере получим еще одно описание многоликого Тристана Шендлинга.
— А если он попытается что-то предпринять? — не успокаивалась Кимберли.
— Не попытается.
— Почему ты так уверена?
— Потому что мы знаем, как он действует, — спокойно ответила Рейни. — Если Рональд Доусон и есть Тристан Шендлинг, он не станет набрасываться на меня с кулаками, а сядет напротив и начнет рассказывать про то, как сильно ему всегда хотелось иметь дочь. Он постарается ошеломить меня, расписывая, что можно купить за миллионы долларов и какое безоблачное будущее меня ждет. Он скажет, что я — единственное светлое пятно на мрачном горизонте его неудавшейся жизни. — Голос дрогнул, но Рейни справилась с собой. — А я буду сомневаться в каждом его слове. Буду сидеть и думать, что человек напротив — либо мой сыскавшийся наконец-то папочка, либо убийца, прикидывающий, как лучше свернуть мне шею. Обычное дело.
— Рейни…
— Я справлюсь, Куинси.
— А я передумал. Не хочу, чтобы ты встречалась с ним. Я ошибался.
— Ты не ошибался, — твердо произнесла она. — И не надо меня жалеть.
Он промолчал. Рейни тоже ничего больше не сказала. Они смотрели друг на друга. Пауза растянулась, потом затянулась…
— Тяжело, — заметила наконец Кимберли. Куинси кивнул, по-прежнему не сводя глаз с Рейни. — Тяжело.
— Я хочу сказать, что мы не знаем его, а посмотри, что он делает с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108