Чтобы его колебания не стали заметными подчиненным, он сухо произнес:— Так, беспокоиться не о чем.— Ага, высаживаемся, побеждаем и улетаем, — прокомментировал кто-то.— Все понятно? — грозно переспросил лейтенант.В ответ раздалось дружное «да».— Акция будет развиваться по плану. Никаких отклонений… Взвод начал выстраиваться в жалкое подобие шеренги. — Как сказано: высаживаемся, побеждаем и улетаем. — (Горману понравилась эта фраза. Для себя он решил, что обязательно запишет ее в блокнот.) — Поняли?В строю зашумели.— Внимание, готовность! — скомандовал Горман. — Посадка!Раздавшиеся возгласы чуть не заглушили команду. Перед лейтенантом, казалось, находилась полудикая, охваченная жаждой крови орда.— Все — быстро в транспортер! — выкрикнул он.— Еге-е-гей!— Ура!— Ура! ура! ура!— Давай!— О-го-го! — звучало со всех сторон.Трудно было поверить, что так могут вести себя специально обученные для подобных заданий люди.Собственно, даже для простого взвода такое поведение нельзя было назвать обычным; позже, в полете, кое-кто удивлялся и своим выходкам, и несдержанности товарищей. На деле почти все, в большей или меньшей степени, ощущали необычность этого задания, возможно, не встречавшуюся ранее опасность. Так или иначе, нервное состояние прорывалось у каждого по-своему. Крики были своего рода клапанами, позволявшими слегка выпустить пары нервного напряжения.— Быстро, все! Быстро! — подгонял сержант Эйпон.— Ура-ура-ура!— Го-го-го-го!!!Шум не умолкал.— Полные олухи! — заорал лейтенант Горман. — Быстро в транспортер!Вопреки кажущемуся беспорядку, команду-таки исполняли: к этому моменту большая часть десантников успела скрыться в брюхе приземистой и остромордой «в профиль» машины.— Так, свои места при боевом расчете вы знаете, — продолжал лейтенант. — Оружие закрепить! Всем занять места, сесть и успокоиться!Общая горячка передалась и ему. Он вынужден был признаться себе, что волнуется немного сильнее допустимого, и это его злило.Возгласы десантников постепенно перешли в нечленораздельное бормотание и начали стихать.— Закрепить запоры! — уже с водительского места скомандовал лейтенант.Металлические дуги страховки опустились с ноющим ворчанием, словно и они переживали вместе со всеми.«Вот и начался наш конец», — тупо глядя перед собой, подумала Рипли. Если бы от нее хоть что-то зависело, она остановила бы сейчас операцию. Слишком много времени прошло, чтобы на планете хоть кто-то мог уцелеть. А раз так — зачем спускаться, рисковать жизнью этих здоровых ребят? Только для того, чтобы доказать ее, Рипли, правоту? Не слишком ли дорогая получается цена? Думать об этом было противно.— Так, лейтенант?— Бишоп, начинаем!— Понял!С глухим урчанием транспортер въехал в люк челнока.— Все готовы?— Поехали!— Готовы? — еще раз переспросил Горман.— Да!Лейтенант медленно вдохнул воздух и сцепил пальцы.Из микрофона донесся голос Ферроу:— Начинаем процедуру запуска!Гудение и особый механический шорох заполнили внутреннее пространство челнока.— Шасси поднято. — Казалось, что говорит робот. В такие минуты Ферроу действительно ощущала себя машиной. Одна команда, другая…— Ы-ы-ы-ы-ы — заныло шасси.— Зажигание включено.— Ш-шу-шу-шшшшшшшу — зашуршал механизм.— Так, давайте сюда данные о станции…— Все шлюзы загерметизированы.— Все?— Все, кроме одного выходного, загерметизированы.— Так, готовность. Десять секунд. Девять, восемь…Веселье сползло с лиц десантников. С этого момента начиналась работа.Отсчитывающий секунды до старта и… кто знает, чего еще, голос Ферроу звучал неумолимо, как судьба.— Семь, шесть…«Вот и жизнь уходит так же…» — тоскливо думала Рипли.— Пять…— На скоростном лифте отправляемся прямо в ад! — экзальтированно заявил Хадсон. Он старался изобразить веселье, но страх сковывал мимические мышцы, и вместо улыбки на его лице возникла гримаса.— Четыре, три…«Как долго она считает, — недовольно сказал себе Хигс. — Только нервы треплет… А, черт, нужно было выспаться как следует, а то эта канитель затянется надолго…»— Два, один… Поехали!На уши десантников обрушилась какофония скрипов, гудений, лязга, скрежета и шипения — открывался шлюз.Полускрытое очками лицо Ферроу еще больше стало похожим на овечью морду.— Переключаю пеленг показательного радиуса…— Два-четыре, профиль виден, — ответили с корабля.— Все ясно. Курс взят…Челнок летел свободно, словно падал; это вызвало не слишком приятные ощущения, похожие на те, что человек испытывает при сильном страхе.— Включи, пожалуйста, ускоритель, — посоветовал Бишоп, наиболее четко угадавший природу этих ощущений — большинство было склонно приписывать их, вопреки всему предыдущему опыту, нервам.— Включаю, — Ферроу взялась за рукоятку. — Эй, все берегите головы: немного потрясет.«Немного» — было сказано очень мягко. Только непродолжительность тряски избавила от необходимости убирать результаты охватившей всех тошноты.«Это какой-то конец света!» — мысленно простонал Хадсон, чувствуя, что еще секунда — и кишки вылезут изо рта. Большинство других вообще на это время лишилось способности о чем-либо думать.Наконец тряска осталась позади; челнок выровнялся, шум поутих, и спустя некоторое время десантники и прочие члены экипажа, к которым относились также Рипли и Берт, опять не знали, чем отвлечься от мрачных мыслей.«Хватит! Меня все это больше не колышет!» — решил про себя Хигс и закрыл глаза, настраиваясь на сон. Тихоня Кроу принялся мурлыкать себе под нос какую-то песенку, что окончательно привело Хадсона в расстройство.Дрейк уставился на бюст Вески.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71