Он считает себя сверхчеловеком, не допускающим никаких промахов. То, что его в чем-то опередили, стало для него потрясением. Он с легкостью примет версию, что мы использовали в сражении с ним паранормальные силы.
— Но тогда, если он решит, что Бонни навела на него полицию…
Тони сразу же пожалел, что поспешил сделать такой вывод.
— Тогда она, с его точки зрения, представляет для него опасность, — мрачно подтвердила Миранда. — Поэтому ей нельзя оставаться одной ни на минуту, пока мы не покончим со всем этим кошмаром.
— Я понимаю, как ты обеспокоена, но…
— «Обеспокоена» — вряд ли подходящее слово. Я привыкла быть настороже. Много лет мы с сестрой живем в напряжении, но сейчас Бонни угрожает реальная опасность.
— Мы скоро возьмем мерзавца, — заверил ее Тони, впрочем, без особой убежденности.
— Я знаю, что возьмем… и упрячем под замок. Но как скоро?
— Мы делаем все возможное… И ты тоже.
— Ты так считаешь?
— Полицию не в чем упрекнуть. Она действует своими методами. Шаг за шагом, пусть медленно, но кольцо сжимается. А что касается нас… Мы пускаем в ход другие инструменты. Нашу интуицию, например.
— Интуицию?
— Могу употребить более научный термин, если тебе угодно. Но ведь ты же просвечиваешь людей, ловишь вибрацию токов мозга и читаешь мысли.
— Я не ловлю ни твоих, ни чьих других вибраций. И вообще, кончим этот разговор.
Тони внимательно посмотрел на нее.
— Потому что ты закрылась? Втянула голову под панцирь, как черепаха?
— Может быть, поэтому… Тебе какое дело?
— А не пора ли высунуть голову наружу? И помочь нам?
— Я должна взвесить многое — за и против.
Осознав очевидную неудачу своей атаки, Тони прибегнул к обходному маневру:
— Вероятно, я влез не в свое дело.
Миранда позволила себе рассмеяться:
— Когда человек так говорит, значит, он думает наоборот.
Тони улыбнулся:
— Туше! Признаю это. Но об одном я все-таки хотел бы тебя спросить и получить прямой ответ.
— О чем?
— Вернее, не о чем, а о ком. О Бишопе.
Миранде очень бы хотелось излить все накопившееся в ее душе, но личность шефа непозволительно было обсуждать с подчиненным. Однако честность, свойственная ее натуре, не позволила ей уклониться от разговора. А может быть, и толика любопытства.
— Что бы ты хотел услышать о нем, Тони?
— Не восторгов и не отзывов, вычитанных из газет. Он стал живой легендой. Таким его сделало бюро после первых достигнутых им успехов. А в секретных материалах он упомянут как самый могущественный телепат. Только вот многие из нас не могут понять, как он плюхнулся в лужу восемь лет назад.
Миранда молча поднялась из-за стола и направилась к кофеварке за чашкой кофе.
— Я повторяю, что, кажется, это не мое дело. — Тони уже готов был извиниться за то, что затеял этот разговор.
— Значит, общее мнение таково, что Бишоп переоценил свои силы и способности? — задала Миранда встречный вопрос.
— Все мы считаем, что та операция была проведена из рук вон плохо. Погибли люди, я имею в виду твою семью. И кое-кому в агентстве известно, что сам Бишоп признает свою вину в этой трагедии. Я же искренне удивляюсь, как он допустил подобный промах, да еще с такими последствиями. Каждый имеет право на ошибки, но не в тех случаях, когда за них приходится платить столь высокую цену.
Миранда возвратилась на прежнее место за столом.
— Легче всего совершить ошибку, когда ты уверен, что знаешь ответы на все вопросы, когда в видениях тебе открывается картина будущего и ты веришь, что ход событий будет именно таким.
Тони помолчал, обдумывая высказывание Миранды.
— Он предвидел позитивный результат и не побоялся использовать любой шанс? Я так понял тебя, правильно? Но ведь Бишоп телепат, а не ясновидец.
— Он был ясновидцем тогда, — сказала Миранда. — На короткое время он был им.
— Что-то новое для меня, — покачал головой Тони. — Он проходил испытания. Он не ясновидец ни в малейшей степени. Такие способности являются врожденными, а не приобретаемыми. Изредка бывает, что черепно-мозговая травма, затронувшая мозг, пробуждает дотоле скрытую способность, но… Подожди… Травма головы! Его шрам имеет к этому отношение?
— Нет, шрам появился позже.
— Тогда не было никакой черепно-мозговой травмы? Никакой необычной травмы, которая пробудила бы в нем на время эту способность?
— Травма? — повторила Миранда и вдруг беззвучно рассмеялась. — Думаю, что можно это определить как травму, и весьма необычную.
— Что же это было?
— Я. — Миранда приподняла чашечку кофе, словно в шутливом тосте. — Я послужила катализатором.
— Каким образом? — спросил Тони.
Миранда рассмеялась уже открыто, встала из-за стола и, забрав чашечку кофе с собой, направилась к двери.
— Боюсь, что это действительно не твое дело. Извини, Тони.
— Ты поступаешь жестоко, — возмутился Тони. — Я сгораю от любопытства.
— Иногда приходится быть жестокой. Жизнь заставляет, — несколько мрачновато отшутилась Миранда. — Ты еще побудешь здесь?
Он вздохнул:
— А что еще мне делать, когда на дворе вьюга? Сидеть в гостинице и смотреть телевизор? Тут я хотя бы для себя создаю видимость активной работы. А может, и проклюнется что-то новенькое, а я тут, на дежурстве.
— Значит, мы, вероятно, еще увидимся, — прервала его Миранда. — Счастливо тебе, Тони.
— До встречи, шериф.
Она прошла к себе в кабинет и, по рассеянности не прикрыв дверь, уселась за стол.
Что, в самом деле, на нее нашло? Говорить об этом с кем-нибудь, даже думать об этом она не позволяла себе уже много лет. С ее стороны было непростительной глупостью втянуться в разговор и в воспоминания о давнем прошлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104