Ей действительно очень не нравится оставаться одной в темноте. Мне кажется, это началось, когда ей было около пяти лет. Она кричала и пыталась устроиться спать вместе со мной, но мой доктор велел мне закрыть дверь моей спальни и не впускать ее. Он считал, что это одна из стандартных фаз детского развития. Однако ее душераздирающие рыдания доставляли мне такие мучения, что я в конце концов позволила ей спать со мной. Дочь не обсуждала со мной, почему она не может заснуть в своей комнате, пока однажды не призналась, что ей не дают спать люди, которые приходят к ней по ночам. Я была просто в изумлении: как же это я сама не сообразила этого раньше! Я постоянно расспрашивала ее об этих людях, и она рассказала, что они все время говорят с ней и задают ей вопросы. Иногда, проходя мимо ее комнаты ночью, я слышала, как она отвечает на вопросы. Я обратилась за советом к районному детскому психологу и привела к ней дочь под предлогом, что эта женщина — моя подруга. Милли прекрасно поладила с моей дочерью, и они стали болтать о людях, которые приходят к дочери по ночам. Должна признаться, я считала, что с моей дочерью что-то не так. В общем, Милли проговорила с ней около получаса, а затем спросила: „Джеми, ты будешь спать в своей комнате, если мама включит телевизор или радио?“ Дочь отрицательно покачала головой. „Мама оставляет тебе свет включенным, но ты не можешь спать при свете. А если мама закроет окна и дверь, чтобы никто уже не смог зайти в твою комнату? Тебе так будет спокойнее?“ И вот тут моя пятилетняя малышка, подбоченясь, подошла к доктору и сказала: «Что толку закрывать окна и дверь, если они вылазят из стен!»
Линн, Вирджиния: «Одним из самых убедительных примеров того, что Сара является моим учителем, был случай, который произошел, когда ей было около пяти лет. Я пришла с работы совершенно измотанная общением с одной из сотрудниц, которая вела себя просто вызывающе. Я была на грани того, чтобы принять решение о ее увольнении. Тем же вечером, заговорив с Сарой резким тоном, я вдруг поняла, что переношу на наш разговор свое накопившееся раздражение. Поэтому я усадила Сару на колени и извинилась перед ней, объяснив, что меня вывела из себя сотрудница, которая не желала делать того, что я от нее требовала. Тогда Сара спросила: „Ты пыталась попросить ее об этом по-хорошему?“ Я утвердительно кивнула головой, и она сказала: „Хорошо, ты требовала от нее сделать это?“ Я ответила, что, по-моему, требовала. Немного помолчав, Сара вновь спросила меня: „Ты пробовала послать ей любовь?“ Этот вопрос застал меня врасплох. Нет, я никогда не пыталась направлять любовь этой сотруднице. Скорее уж что-нибудь противоположное. Поэтому той же ночью, перед тем как заснуть, я сознательно отыскала в своем сердце пространство любви и направила сияющие лучи этой любви в сторону „проблемной“ сотрудницы. И действительно, когда на следующее утро я пришла на работу, наши взаимоотношения значительно изменились в лучшую сторону, и сотрудница не была уволена».
А теперь мы прислушаемся к голосам, звучащим из начальной школы:
Триш Элли, президент правления школы Знания и Мудрости, Гринсборо, Вермонт, сообщила мне о маленькой девочке по имени Алиса и о том, что она рассказывала в своем классе о споре: «Спор похож на передвижение по эскалатору. Если вы скандалите или спорите со своим другом, оба вы произносите то, что заставляет вас двигаться по эскалатору вверх. Перепалка заставляет вас двигаться вверх, а энергия аргументации продолжает нарастать. Ситуация постепенно становится все хуже, потому что вы разрушаете и теряете дружбу. Чтобы просто спорить, а вовсе не решить проблему, вы продолжаете подниматься по эскалатору. И при этом теряете что-то важное. Вы хотите сойти по эскалатору вниз, говорите что-то приятное, доброе, способствующее восстановлению дружеских отношений, однако нелегко унять однажды причиненную душевную боль, чтобы получить возможность все-таки решить спорный вопрос. Когда вы находитесь на этом эскалаторе, вы движетесь вверх и вниз, вверх и вниз. Чтобы избежать подъема по эскалатору, лучше не становиться на него вообще. Для этого нужно укреплять дружбу и решать все проблемы сообща. В реальности все совершенно иначе. В восстановленных заново дружеских отношениях есть что-то ненастоящее. Как только люди узнают, что вы способны взять их с собой на эскалатор, заслужить их доверие по-настоящему уже практически невозможно. Истинный друг будет просто держаться подальше от эскалатора».
Лори Лайт из Джорджии рассказала такую историю: «Я положила своего шестилетнего сына в кровать. Мы с мужем закончили работу на кухне и обсуждали состояние здоровья нашего ребенка. На протяжении года он находился на противогрибковом лечении. Состояние его здоровья значительно улучшилось, но наш доктор хотел, чтобы он и дальше принимал лекарства. Мы с мужем сомневались в том, стоит ли это делать, и легли спать, так и не решив ничего окончательно. На следующее утро, во время завтрака, мой сын пришел на кухню и сообщил мне, что в его комнате ночью побывал ангел, сказавший ему, что он уже здоров. Надо ли говорить, что мы немедленно и без сожаления прекратили прием медикаментов. Я была благодарна за это послание».
Некоторые комментарии, относящиеся к подросткам и сделанные ими самими:
Гэри У. Хардин, писатель, встретивший Джо Клейна, подростка нового типа: «Джо намерен изменить мир, сделав его чистым и простым. Он разговаривал со мной у входа в здание Сообщества психических исследований в Форт Коллинзе. Там собралось самое большое количество гостей за всю историю сообщества, чтобы принять участие в предстоящей презентации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58