В этот момент оба они уже вылезли из автомашины, только с разных сторон. Оглобля встал у капота так, чтобы не было видно номерного знака.
Выйдя наружу, девушки рванули через кусты. У Веры это получилось вполне удачно, а вот Иру поймали. Озверевший Оглобля больно вывернул ей руку и приставил к виску пистолет.
— Беги, беги, сучка! — прорычал он. А я твоей подружке черепушку продырявлю. Все равно далеко не убежишь! Имей в виду: первая пуля ей, вторая — твоя. Лучше выходи!
Ира стояла ни жива, ни мертва. Сейчас ее убьют?! Девушка замерла. Казалось, что сердце остановилось. Перед глазами — мутная пелена. И только сдавленный стон непроизвольно вырвался из груди. В этот момент ее уже никто не держал.»
Ире бы повторить попытку бегства, но видимо ноги уже не повиновались. Таким образом, угробив своей нерасторопностью замысел подруги, она осталась заложницей у похитителей. Неизвестно как бы повела себя Ира, если бы ей удалось убежать, а схватили бы Веру Скорее всего, пряталась бы в кустах. У Веры же дружеские чувства оказались сильнее инстинкта самосохранения. Она решила вернуться.
Делать этого не стоило. Насильники не убили бы Иру, зная о наличии свидетеля, способного их опознать. А если уж возвращаться, то прихватив с собой увесистую палку. Подойти, ткнуть палкой в живот, ударить по руке с ножом и выбить его. Думаете, это трудно? Не родился еще человек, способный держать нож сломанной рукой. Другой рукой противник схватит палку? Пустяки. Шагните левой ногой за левую ногу противника и сделайте заднюю подножку.
«Кусты раздвинулись, и Вера вышла на поляну.
— Да ладно, не при всех же нужду справлять.
— Щас другое справишь! — Столбов подбежал к ней и ударил. — Раздевайся, сука!
— И ты тоже! Живо, курва. — Оглобля дернул Иру за руку, размахивая перед ее лицом пистолетом.
Девушкам ничего не оставалось, как подчиниться. Сопротивляться не стали, чтобы не сделать хуже друг другу. На траву полетела одежда.»
То, что девушкам не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться, чтобы не сделать хуже друг другу — это мнение подполковника милиции в отставке, редактора отдела журнала «Милиция» Алексея Тарабрина. Мы с ним не согласимся. До сих пор у девушек сохранялась иллюзорная надежда, что все как-нибудь обойдется. Кто-нибудь вмешается. Бэтмен, служба спасения 911 или дядя Степа-милиционер. Но теперь их загнали в угол. Не помогли слезные просьбы, не удалось бегство. А ведь даже крыса, загнанная в угол, опасна для человека, который значительно больше и сильнее ее.
« — Давай, все снимай! — подгонял Оглобля.
— На колени, стерва! — изгалялся Столбов. — Я те покажу, как убегать. Девушка, оставшаяся в одном нижнем белье, послушно опустилась. А насильник уже, торопясь, расстегивал брюки. Затем под угрозой оружия изнасиловал ее, начав с анального секса и закончив оральным. Когда он закончил, Веру стошнило. Все лицо у нее горело. Воды бы, чтобы умыться, но где ее тут возьмешь. Она достала из валявшейся рядом сумочки носовой платок и вытерла им губы.»
Был ли выход в этой отвратительной ситуации. Да. Но опять нужно было немного актерской игры. Изобразить полную покорность. Попросить убрать оружие (пистолет или нож). Даже если его и не уберут, взять половые органы насильника в ладони, сильно сжать их и резко дернуть (детали и последствия данной процедуры описаны выше). Далее схватить нож, приставить его к половым органам насильника и под угрозой немедленной кастрации разоружить второго мерзавца. Потом сесть в машину и ехать до первого милиционера.


«Оглобля в это время требовал сексуальных услуг от Иры. Та была ни жива, ни мертва. Вера понимала, в чем дело. Будучи близкой подругой, она знала, что Ира была еще девственницей. Изнасилование грозило обернуться для нее сильнейшим психическим и моральным потрясением. Тем более, что водитель тоже желал анального и орального секса. Последствия могли оказаться самыми трагическими. И Вера заступилась за подругу.
— Эй, оставь ее! — крикнула она, немного придя в себя.
— Что? — прорычал насильник, свирепея от неудовлетворенной страсти. — Убью.
Тут, выйдя из полуобморочного состояния, заговорила Ира. Она стала взывать к самым святым чувствам. Что-то лепетала о сестрах и братьях, вспомнила мать. Умоляла оставить ее в покое. Даже обещала откупные и материальное вознаграждение.
— Ну, зачем мы вам? — говорила она. — На московских улицах полно проституток, которые готовы удовлетворить любые прихоти. Они делают это даже бесплатно, для собственного удовольствия.
— Заткнись, дура! — оборвал ее Столбов. На кой х. нам проститутки? Нас возбуждают только чистенькие, вот такие студенточки как вы.
— Короче! — рявкнул Оглобля. — Давай.
— Не удовлетворишь его, — поддержал друга Столбов, будешь удовлетворять черных.
— Точно. Продадим их в кабак. Это тут, рядом. Хоть бабки заработаем.
— Отвезите нас домой. Я договорюсь, вам за это деньги дадут, — продолжала умолять Ира. — Не надо нас никому продавать. Вам так денег дадут.
— Заткнись! — опять оборвал ее Оглобля. — Или я, или…
Он вдруг отвернулся от Иры и жадным взором впился в стройную фигурку Веры. В светлой сорочке она контрастно выделялась на фоне темных деревьев. Леденящий свет полной луны подчеркивал ее грациозность. Девушка обхватила руками плечи и зябко ежилась. Ночью в майском лесу холодно.
— Ладно, целка, живи. — Оглобля вдруг сменил гнев на милость, направляясь к Вере. — А ты давай, отработай за подружку.
Так Вера была изнасилована второй раз. Лишь после этого насильники оставили девушек на какое-то время одних. Они сели в машину и стали обыскивать их сумочки, забирая оттуда ценные вещи и деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128