– Дай ему лопату, – приказал Колодин.
Один из парней, тот, которому на шею надели три ожерелья, разрезал веревки. Потом воткнул в песок лопату.
– Зарывай, – приказал Колодин. Роман стоял и не двигался.
– Кажется, он не понимает слов, Тимофей.
Зато колодинские псы понимали даже намеки – Тимофей тут же ударил Романа по ноге, знал, куда бил, – от боли у колдуна поплыли перед глазами красные круги. Но лопату он все равно не взял. Второй удар в лицо, да такой силы, что у обычного человека крошевом бы высыпались зубы. Но Романовы клыки можно было выбить разве что с черепом. Так что зубы устояли, но губа превратилась в багровое месиво, и на шею потекла струйка крови.
– Надо же, какой непонятливый, они все равно умрут, а у тебя есть шанс, – недовольно покачал головой Колодин. Он лгал. Шанса у Романа не было. Колодин просто хотел поизмываться вволю. Не нужно иметь особого дара, чтобы догадаться об этом.
– Ой, да что ж это такое, – причитала Варвара, – за что, чем мы вас обидели? Если у вас счеты с Ромкой, так вы с ним и разбирайтесь, а нас-то оставьте в покое – мы люди маленькие.
Новый удар опрокинул Романа на землю. Песок тут же налип на разбитую губу. А земля – иная стихия. Первая заповедь деда Севастьяна гласила, что стихии смешивать нельзя. Это было хуже всякой боли – Роману сделалось так плохо, что еще мгновение – и он потерял бы сознание. Но тут Тимофей плеснул пленнику в лицо водой, и колдун очнулся.
– Вылезайте, – приказал Колодин.
Отец с Варварой не сразу сообразили, что приказ шефа относится именно к ним. Один из здоровяков ухватил Варвару за ворот кофты и вытащил из могилы. Отец, кряхтя, выбрался сам.
– Этого в могилу, – приказал Колодин и несильно пнул Романа в бок.
Как неосторожно! Еще несколько минут назад колдун мог попытаться его обезводить, теперь же у него просто не было на это сил. Двумя или тремя ударами Тимофей сбросил Романа на дно могилы. Колдун даже не пытался сопротивляться и лишь прикрыл ладонями изуродованное лицо.
– Зарывайте! – приказал Колодин. – Тимофей, дай даме вторую лопату.
Ах, каков интеллектуал, до чего додумался – применять в своих играх нацистские штучки. Начитанный мерзавец. Не может быть, чтобы простое совпадение. Изощренности не хватит, чтобы самому выдумать такое. А коли читал Колодин Беттельгейма, то знает, чем тогда все закончилось. И если так, то будет третье действие или нет? Неужели третье действие будет? Мысли проносились роем в мозгу, но, так и не дождавшись ответа, рассыпались горящими искрами – не было времени искать ответ: сверху в могилу струями стекал песок.
Отец с Варварой спешно зарывали колдуна. Они даже не пытались пролепетать робкое “нет” – торопились исполнить приказ. Роман закрыл глаза – ему не хотелось смотреть, как песок постепенно покрывает его колени и грудь, порошит лицо. Разумеется, Колодин просто так не мог его убить. Было бы слишком просто – всадить пару пуль Роману в живот. Сжечь – и то мало. Колодину нужно большее – колдуна победить. Вот и надумал. Вернее, перенял чужой опыт.
О чем в такие минуты надо думать? У Достоевского, кажется, написано по этому поводу отличное руководство. На прощание оглядеться по сторонам. Но смотреть было некуда – только желтые песчаные стенки могилы. Проститься с товарищами – и товарищей нет, два часа назад были, а теперь нет. Что-то еще, наверное, тоже неприменимое в его случае, – но что, колдун позабыл, а вспомнить не оставалось времени. Песчаная куча быстро росла и уже почти скрыла его тело. Холод земли, для которого Роман был уязвим, пронизывал его насквозь. Наконец песок начал покрывать лицо. Роман несколько раз тряс головою, и песок ссыпался. Потом уже не было сил трясти, и он лишь плотнее прижимал руки к носу и рту, чтобы не наглотаться песку. Глаза его были плотно зажмурены. Но даже сквозь плотно сомкнутые веки он различил, что свет меркнет. Могила поглощала его живьем. Дышать становилось все труднее. Вот если бы в яме была вода, он имел бы шанс спастись. Но место было на редкость сухое. Он стал задыхаться.
Очнулся уже наверху. Тимофей с приятелями вытащили его из ямы, и теперь Роман лежал на земле, судорожно втягивая в себя воздух и яростно плюясь и кашляя – песок все же попал ему в нос и рот. Да и глаза, как он ни жмурился, не удалось защитить – и веки жгло нестерпимо.
– Ну, как, наука пошла на пользу? – донесся будто издалека голос Колодина. – Вставай.
Романа подняли на ноги.
– Дай ему лопату, теперь он будет сговорчивее. Значит, он предусмотрел третье действие.
Роман взял лопату, ощупал пальцами черенок. Хорошая лопата, и черенок гладкий – ни единой занозины. Может, они тут частенько устраивают подобные развлечения? И вправду – местечко подходящее – до жилья далеко, кладбище лесное, без сторожа. Никого вокруг. А если и явятся редкие посетители и приметят непорядок – то рванут отсюда сломя голову – ни у кого нет охоты становиться свидетелем.
Варвара с отцом уже покорно сползли вниз, в могилу, и теперь стояли, понуря головы, по колено в накиданном ими же рыхлом песке. Роман поднял лопату и сделал вид, что собирается воткнуть ее в песок. Нет, пожалуй, обернуться ему не успеть – вмажут из “Калашникова” – или что там у них – в упор. Остается тот парень, что напротив. Он как раз отвлекся, пинает ботинком песочек в могилу. Роман ухватил черенок как копье и метнул, вложив всю силу в бросок. Одновременно грохнуло два выстрела. А за ним сразу третий. И чуть погодя четвертый. Но колдун не почувствовал боли. Он вообще ничего не почувствовал – даже не ощутил толчка. Он продолжал стоять на ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138