— Сотворив Еву, Господь наверняка дал ей какое-нибудь стеклышко или отполированную серебряную пластинку, в которую Ева могла поглядеться и увидеть, что явилось очам Адама.
Пегги повернулась и поцеловала миссис Модести в щеку.
— То, что вы сделали из меня, замечательно, — сказала она.
Миссис Модести поцеловала ее в ответ, но, отстранившись, Пегги заметила слезы в глазах женщины.
— И вскоре мне придется потерять тебя.
Пегги не привыкла выставлять чувства напоказ. Тем более она не ожидала, что решение, в котором она сама сомневалась, будет так заметно.
— Потерять?
— Я научила тебя всему, чему могла, — продолжала миссис Модести. — Но прошлой ночью я поняла, что тебе нужно нечто такое, чем я никогда не располагала. Тебя ждет работа, которая вряд ли кому под силу.
— Я всего лишь хочу стать верной женой Элвину.
— Для меня это было начало и конец, — произнесла миссис Модести.
Отвечая, Пегги специально выбирала правдивые слова, а следовательно, добрые и прекрасные:
— Возможно, все, что нужно мужчине от женщины, заключается в том, чтобы она любила, была мудра и заботлива, как поле цветов, на котором он сможет превратиться в бабочку, чтобы пить сладкий нектар из ее бутонов.
— Ты слишком добра ко мне, — грустно улыбнулась миссис Модести.
— Но Элвина ждет нелегкий труд, и ему не нужна красавица, которая будет любить и холить его после трудового дня. Ему нужна женщина, способная подхватить его ношу.
— Куда же ты направишься?
Пегги ответила, ни секунды не задумываясь над своими словами:
— В Филадельфию.
Миссис Модести удивленно посмотрела на нее, как бы говоря: «Так ты уже все решила?» На ресницах ее дрожали капли слез.
— Там расположены лучшие университеты, — торопливо принялась объяснять Пегги. — К тому же обучение в них бесплатное, да и знаний они дают куда больше, чем закоснелые религиозные школы Новой Англии или напыщенные заведения, которые посещают потомки южных лордов.
— Значит, твой отъезд не так уж внезапен, — сказала миссис Модести. — Ты давным-давно решила уехать, только подыскивала, куда именно.
— Нет, все было решено именно сегодня. Может, я действительно подыскивала, куда мне лучше направиться, но делала это невольно. Я прислушивалась к разговорам, и когда решение было принято, ответ сам собой всплыл у меня в голове. В Филадельфии есть специальная школа для женщин, но главное — там есть библиотеки. Я не получила официального образования, но, возможно, я как-нибудь смогу убедить совет принять меня.
— Никаких убеждений не потребуется, если ты прибудешь с рекомендательным письмом от губернатора Сасквахеннии, — возразила миссис Модести. — И с письмами от других влиятельных персон, которые прислушиваются к моим советам.
Пегги ничуть не удивилась тому, что миссис Модести не отказала ей в помощи, хотя решение Пегги было очень неожиданным, даже несколько бессердечным. И Пегги никогда не слыла самоуверенной гордячкой, чтобы отвергать протянутую руку.
— О миссис Модести, спасибо!
— Ни разу в жизни я не встречала женщину — да и мужчину, признаться, тоже, — с такими способностями, как у тебя. Но сужу я не только по твоему дару, как бы замечателен он ни был, — такие вещи меня не привлекают. Я опасаюсь лишь того, что ты напрасно растратишь себя на этого юношу из Хатрака. Нет на свете мужчины, который заслуживал бы таких жертв.
— Заслужить… в этом-то и заключается его труд. Мой же заключается в том, чтобы найти нужные знания, когда он будет готов учиться.
Миссис Модести уже не пыталась скрыть своих чувств. Хоть она и улыбалась — она приучила себя, что любовь даже в печали должна улыбаться, — слезы ручьем катились по ее лицу.
— О Пегги, ты столькому научилась, неужели ты все-таки сделаешь эту ошибку?
Ошибку? Похоже, миссис Модести так ничему и не поверила.
— Мудрость женщины — ее дар другим женщинам, — процитировала Пегги. — Красота ее — дар всем мужчинам. А любовь — дар Господу.
Услышав собственные слова из уст Пегги, миссис Модести покачала головой:
— Так почему ж ты намереваешься отдать свою мудрость этому несчастному юноше, которого, по твоим словам, искренне любишь?
— Потому что некоторые мужчины могут любить женщину такой, какая она есть, а не за ее красивые глаза.
— Но таков ли он?
Что могла ответить Пегги?
— Он станет таким, иначе не добьется моего сердца.
Миссис Модести помедлила мгновение, как будто подыскивая те единственные слова, что могли выразить горькую правду.
— Я всегда учила тебя, что, если ты станешь целиком и полностью собой, настоящие мужчины сами будут любить тебя. Пегги, предположим, этого юношу действительно ждет трудная дорога — однако если, помогая ему, ты изменишь себе, то искренность оставит тебя, и он тебя никогда не полюбит. Ведь именно поэтому ты покинула Хатрак, ты считала, что он должен полюбить тебя такой, какая ты есть, а не за то, что ты для него сделала.
— Миссис Модести, да, я хочу, чтобы он полюбил меня. Но труд, который он должен исполнить, я люблю еще больше. Поэтому я поступаю так не ради этого юноши, а ради его жизненного пути…
— Но… — начала было миссис Модести.
Пегги приподняла бровь и легонько улыбнулась. Миссис Модести кивнула и не стала перебивать.
— Если я люблю труд его жизни больше его самого, значит, чтобы быть собой, я должна исполнить то, чего требует от меня будущее Элвина. Разве не стану я тогда еще прекраснее?
— В моих глазах — да, возможно, — кивнула миссис Модести. — Однако очень немногие мужчины способны оценить столь хрупкую красоту.
— Он любит свой труд больше жизни. Следовательно, он скорее полюбит женщину, которая примет на себя часть его ноши, нежели какую-то постороннюю красотку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129