– Но, Сэм! Муж ушел.
Делия посмотрела на Кэролла.
– Как он может так поступать? – спросила она, но Кэролл в ответ только приподнял бровь в той новой манере, которую наверняка подолгу оттачивал перед зеркалом.
Иногда Делия казалась сама себе крошечным комаром, от жужжания которого отмахивалась вся семья.
Линолеум под ногами был гладким и холодным, и она бы поднялась наверх за тапочками, если бы Сэм не общался там с сантехником. Вместо этого Делия вернулась к продуктовым пакетам и распаковала еще несколько коробок макарон. Может быть, сказать миссис Аллингем, что Сэм заболел? Хотя это рискованно, поскольку жили они в одном квартале и соседи могли увидеть, как они выходят на крыльцо забрать утреннюю газету или еще зачем-нибудь. Делия вздохнула и закрыла дверь кабинета.
Когда это началось? – спросила она Кэролла.
А?
– Когда милое и славное превратилось в глупое и неэффективное?
Казалось, у сына нет своего мнения. В дверях появилась сестра Делии.
– Всем доброе утро! – объявила она, закатывая рукава рубашки.
– Элиза?
Бывали дни, когда Элиза казалась почти карлицей, и этот был как раз из таких. На сестре была одежда для работы в саду: полотняная панама, которая оттеняла коротко подстриженные черные волосы, рубашка цвета хаки, потертые коричневые брюки и мальчишеские оксфорды с толстыми-толстыми подошвами, на которых она, видимо, надеялась выглядеть выше. (Элиза была самой низкорослой из сестер Фелсон.) Очки в роговой оправе казались слишком крупными для маленького, желтоватого, с резкими чертами лица.
– Мне кажется стоит пересадить некоторые из растений, пока земля не высохла, – сказала она Делии.
– Но я думала, что ты на работе.
– На работе? Сегодня суббота.
– Я решила, ты звонила с работы.
Элиза посмотрела на Кэролла. Тот снова поднял бровь.
– Ты звонила и оставила сообщение на автоответчике, – объяснила Делия, – просила меня найти адрес.
– Это было по меньшей мере десять дней назад. Мне нужен был адрес Дженни Куп, помнишь?
– Тогда почему я только что получила это сообщение?
– Мам, – встрял Кэролл, – ты, наверное, старые сообщения проигрывала.
– Но как такое возможно?
– Тебе надо было сначала включить автоответчик, а потом нажать кнопку «Сообщение»...
– О господи, – простонала Делия. – Миссис Аллингем.
– Кофе есть? – спросила Элиза.
– По крайней мере я об этом не знаю. О господи... Она подошла к телефону на стене и набрала номер миссис Аллингем.
– Я нежусь в постели, – говорила Элиза, – и думаю: «Господи, субботнее утро, я могу спать до полудня». И тут в дверь позади моего туалета протискивается не кто иной, как один из очередных ремонтников твоего отца.
– Миссис Аллингем, – сказала Делия в трубку. – Это снова Делия. Миссис Аллингем, я чувствую себя такой кретинкой, но, похоже, я перепутала звонки, и вы нас приглашали на прошлой неделе. И мы, конечно, у вас были и прекрасно провели время, я уже написала вам благодарственную записку? Я собиралась написать. Но на этой неделе мы не придем, я имею в виду, что осознаю, что вы нас и не приглашали на...
– Но, Делия, дорогая, мы будем рады принять вас! Мы счастливы принимать вас в любое время, и я уже послала Маршалла в «Гурме» со списком продуктов.
– О, мне очень жаль... – начала Делия, но тут оглушительно заработала кофемолка, и она закричала: – В любом случае! Мы должны будем пригласить вас к нам очень скоро! До свидания!
Положив трубку, Делия уставилась на Элизу.
– Если бы вкус кофе был таким же приятным, как его запах! – искренне произнесла Элиза, когда кофемолка остановилась.
По лестнице спускались Сэм и сантехник. Делия слышала растянутые гласные сантехника (так говорят в Восточном Балтиморе), он разглагольствовал о воде.
– Это самое удивительное вещество, – говорил он. – В одном месте она прорвется, потом протечет двадцать пять метров и начнет капать в совершенно другом месте, где вы меньше всего этого ожидаете. Вода всегда дождется своего часа, когда найдет какую-нибудь крохотную щелочку, в которую вам никогда не придет в голову заглянуть.
Делия уперла руки в бока и ждала. В тот момент, когда двое мужчин спустились, она заговорила:
– Я надеюсь, ты доволен, Сэм Гринстед. Я перезвонила бедной миссис Аллингем и отменила ужин.
– А, хорошо, – бросил Сэм рассеянно.
– Я нарушила наше обещание. Я отменила назначенную встречу. И, возможно, навсегда ранила ее чувства, – сказала Делия.
Но муж не слушал. Он следил за движением пальца сантехника, который указывал на линию вдоль блестящего пластика. Элиза отмеряла кофе, поэтому единственным, кто обратил хоть какое-нибудь внимание на ее слова, был Кэролл. Сын бросил на нее взгляд, полный удовлетворения.
Делия с позором вернулась к сумкам. Из глубин одной из них она извлекла сельдерей, бледно-зеленый, жемчужный и мелкоребристый. Она долго, вдумчиво разглядывала пучок. «Какая же ты умница!» – вспомнила она возглас Эдриана и словно закуталась в эти слова, прижала их к своей груди, обернулась и одарила сына блаженной улыбкой.
3
«Какая же ты умница!» – снова сказал он и еще: «Вы ведь очень хорошенькая!» и «У вас такое маленькое личико, как цветок». Имел ли он в виду, что ее лицо похоже на цветок и, по совпадению, оно маленькое? Или то что оно маленькое, – главное в его словах? Делия предпочитала первый вариант, хотя и предполагала, что второй более вероятен.
Еще мужчина хвалил ее восхитительное бланманже. Конечно, никакого бланманже не было, но она все равно чувствовала гордость, вспоминая, что он считал его восхитительным.
Оставшись одна, Делия рассматривала свое лицо в зеркале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124