Паром перевозил легковые автомобили, грузовики и людей на расстояние в две мили, разделявшие Мальту и небольшой остров Гоцо.
Кризи стоял на верхней палубе, поставив чемодан у ног. Отплытие итальянского парома из Реджо задержалось на двенадцать часов из-за забастовки портовиков, поэтому он прибыл в Большую гавань Мальты только рано утром. Это обстоятельство позволило Кризи избежать ночевки в гостинице большого острова, что его вовсе не опечалило – ему хотелось как можно скорее добраться до места и сразу же начать программу по восстановлению прежней формы.
Паром обогнул маленький островок Комино, из скал которого возносилась старинная сторожевая башня. Голубая вода внизу казалась живой – сквозь нее было видно песчаное дно Голубой лагуны. Кризи вспомнил, как восемь лет назад он здесь плавал с Гвидо и Джулией.
Он взглянул на Гоцо, холмы и скалы которого были круче и зеленее, чем на Мальте, на их склонах гнездились многочисленные селения. На острове жили в основном земледельцы, возделанные поля террасами спускались к самой воде.
Гоцо ему понравился еще во время прошлого визита. Место это было уникальным – другого такого он за всю свою богатую событиями и путешествиями жизнь не встречал: местное общество не признавало классового деления. Самый нищий рыбак знал, что он ничем не хуже самого богатого землевладельца. Человеку, который считал себя лучше других, надо было бежать с Гоцо. Ему вспомнились жители острова – шумные, жизнерадостные и дружелюбные, когда они узнавали чужака поближе. Вот и теперь поднялся шум – они вошли в залив Мджарр, и пассажиры старались оказаться поближе к трапу, чтобы поскорее сойти на землю.
Кризи поднялся немного в гору и дошел до бара со странным названием «Глиниглз», который расположился в старом вытянутом здании с узким балконом, глядящим на залив. Гвидо сказал, чтобы он прямо из бара позвонил родителям Джулии – они спустятся на машине и отвезут его на ферму. В баре, просторном с высоким потолком, было прохладно, на стенах висели картины с живописными видами острова, за стойкой стояли местные жители.
Кризи оставил чемодан у входа. При виде кружек, вмещавших пинту холодного пива, ему страшно захотелось пить, и он жестом указал бармену в сторону бочки с краном. Бармен – невысокий лысеющий мужчина с круглым лицом – спросил:
– Вам пинту или половину?
– Пинту, пожалуйста.
Кризи взгромоздился на высокую табуретку у стойки и положил перед собой мальтийский фунт. Пиво было холодным, янтарного цвета, он пил его большими глотками. Когда бармен отсчитал сдачу, Кризи спросил:
– У вас есть телефон Пола Шкембри?
Тот посмотрел на него пустым взглядом.
– Пол Шкембри, – повторил Кризи. – У него рядом с Надуром ферма, вы должны его знать.
Бармен пожал плечами и сказал:
– Шкембри – имя у нас распространенное, и фермеров на Гоцо – хоть пруд пруди.
Он отошел к дальнему концу стойки обслуживать другого посетителя.
Кризи скрытность бармена не вывела из равновесия. Наоборот, такой ответ ему понравился. Конечно же, бармен не мог не знать Пола Шкембри – островок ведь совсем небольшой. Но островитяне ревниво оберегали свое уединение. Эту традицию не нарушило даже массированное вторжение туристов. С чужаками они держались дружески, но ни о чем серьезном с ними не говорили, не узнав предварительно, кто они такие и что им надо. Гоцианец мог поклясться, что с родным братом не знаком, если не знал, кто о нем наводит справки.
Поэтому Кризи спокойно тянул свое пиво и ждал удобного случая задать тот же вопрос, но в другой форме. Через какое-то время он попросил еще кружку пива и, когда бармен принес ее, объяснил:
– Меня сюда прислал Гвидо Арелио. Остановиться я должен у Пола Шкембри.
Выражение лица бармена сразу прояснилось.
– Так, значит, вам нужен тот самый Шкембри? У которого ферма рядом с Надуром?
Кризи кивнул.
– Тот самый.
Бармен внимательно взглянул на него, потом улыбнулся и протянул руку.
– Меня зовут Тони. Теперь я вас вспомнил. Вы здесь были на свадьбе Гвидо и Джулии. – Он сделал жест в сторону дальнего конца стойки, указав на сравнительно молодого мужчину. – Мой брат Сэм. – Потом кивнул на мужчину в промасленной одежде. – Это Шрейк, – и еще на двоих, – Микеле и Виктор. Если они здесь не пьют, значит, управляют паромом.
Кризи вспомнил, как эта пара сначала следила за погрузкой на паром легковушек и грузовиков, а потом собирала плату за переправу. Теперь он уже не был чужаком. Тони вынул из-под стойки телефонный аппарат, набрал номер и сказал несколько слов по-мальтийски. Потом снова улыбнулся.
– Через несколько минут приедет Джойи и отвезет вас на ферму.
Сэм поставил перед Кризи еще пинту пива и показал в сторону промасленного Шрейка. Кризи вспомнил, как сильны пить гоцианцы. Если они начинали ставить по кругу на всех, это могло продолжаться целый день, а иногда и до следующего утра.
Чувствовал он себя хорошо и спокойно. На этих людей вполне можно положиться. Их вопросов ему опасаться нечего. Здесь никто ни кости ему перемывать, ни в дела его лезть не собирается, не пытается определить, что он за человек, и дружбу свою не навязывает. На острове все привыкли называть своими именами, каждый мог рассчитывать лишь на то, что он на самом деле заслужил, и делать то, что он может и умеет делать.
Не нужно только пытаться прыгнуть выше головы, круглое выдавать за квадратное и «гордиться», ибо не было на Гоцо более страшного греха, чем «гордыня». Быть «гордым» значило у гоцианцев быть заносчивым и высокомерным. И преступника, и содомита здесь еще как-то могли понять, но любой «гордец» неизбежно становился изгоем – с ним просто прекращали общение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114