После того как его вынесет в открытое море, течение должно ослабить свою мертвую хватку. Перед ним открывалась юго-восточная часть побережья Гоцо, он мог уже различить красный песок пляжа Рамлы. Но до него было очень далеко – больше мили. Он снова поплыл, но теперь гораздо медленнее, потому что усталость нарастала.
У Кризи уже не осталось сил, когда он услышал перестук дизельного мотора – это шумел ярко раскрашенный рыбачий баркас братьев Мицци. Надя и Джойи, склонившись, вглядывались в воду. Кризи попытался крикнуть и махнуть им рукой, но лишь ушел под воду и совсем сбил дыхание. Однако на катере его уже заметили. Баркас развернулся и быстро подплыл к нему. Кризи настолько ослаб, что подняться на палубу сам не мог. Тогда Джойи нырнул, подставил ему плечо, двое рыбаков взяли его за руки и втащили наверх.
Он лежал на палубе и жадно ловил ртом воздух, пока его не вырвало несколькими литрами морской воды.
По дороге в Мджарр Кризи молча сидел на корме и глубоко дышал. Надя исподволь посматривала на его злое лицо. Когда взошло солнце, она из окна спальни увидела, что он пытается доплыть до Комино. Поняв, что его сносит течением и он уже не в состоянии доплыть ни до Гоцо, ни до Комино, она позвала на помощь Джойи. Они же сели на «лэндровер» и помчались в Мджарр.
Почти все рыбаки уже вышли в море, и только на одном баркасе еще не были закончены приготовления к отплытию. К счастью, рыбаки, которым он принадлежал, два брата Мицци, с вечера перебрали в «Глиниглз» и утром с трудом продрали глаза. Надя и Джойи взбежали на баркас и объяснили им, в чем дело.
– Вам повезло, Кризи, – сказала она. – Мы могли не найти вас.
– Я знаю, – признал он. – Просто чертовски глупо получилось. Мне надо было сначала справиться о приливах, отливах и силе течения.
Кризи злобно смотрел на Комино, потом перевел взгляд на Гоцо. Он возненавидел эту полоску воды. Надя поняла, что он наверняка снова попытается переплыть пролив – и скоро.
Когда они добрались до гавани, Кризи попросил у Джойи пять фунтов, чтобы заплатить рыбакам. Выходить им в море уже не имело смысла. Те, улыбаясь, отказались от денег.
– Ты – самая большая рыбина, которую нам довелось выловить этим летом, – сказал один из братьев.
Второй кивнул.
– Вот я и думаю: как тебя лучше приготовить – на вертеле над костром или поджарить на сковородке.
Потом все пошли в «Глиниглз». Угощал Кризи, стоя посреди бара в одних плавках.
Это приключение оказалось для островитян целым событием, внесшим разнообразие в рутину их повседневной жизни. Тони приготовил Кризи свое коронное средство – большую кружку горячего сладкого чая, сдобренного бренди и виски. Он так гордился рецептом, что налил такой же напиток себе самому. Когда после первого рейса парома в бар пришли Виктор с Микеле и им рассказали о том, что произошло, они тоже захотели отведать фирменного напитка для утопленников.
– Но этот напиток, – объяснил Тони, – выдается либо барменам, либо тем, кто чуть не утонул.
– Вот и отлично, – отозвался Виктор. – Вчера вечером мы здесь у тебя тоже чуть не потонули – только не снаружи, а изнутри.
Явился Шрейк – чтобы пропустить перед завтраком обычную порцию, и пошло-поехало веселье.
– Как они вам благодарны, Кризи! – с горькой усмешкой сказала Надя. – Для них хорош любой предлог, лишь бы еще до завтрака промочить горло.
Шрейк с серьезным видом кивнул.
– Да, Уомо, какая жалость, что ты не утонул на самом деле – вот был бы повод в стельку надраться! – Он улыбнулся. – Мы бы так выразили друг другу свои искренние соболезнования по поводу твоей кончины.
Когда они втроем возвращались домой, Кризи спросил:
– С чего бы это Шрейк назвал меня Уомо?
– Это прозвище у тебя теперь такое, – объяснил ему Джойи. – На Гоцо у каждого должно быть прозвище.
Кризи молчаливо осмысливал его слова. «Уомо» по-итальянски значит «человек». Это прозвище говорило об уважении тех, кто его придумал. После неудавшейся утренней попытки добраться до Комино Кризи больше бы подошло прозвище Болван.
Как бы то ни было, прозвище, которым его нарекли, свидетельствовало о том, что на острове его приняли за своего. Чужакам прозвища не дают.
* * *
Кризи с Джорджем остались во дворе одни. Ужин был великолепный. Лаура с Надей готовили его весь день. После густого супа минестра и запеченных макарон тимпан последовал стуфато – кролик на пару, а на десерт были поданы фрукты и острый козий сыр. После утренней неудачи Кризи провел день спокойно. Он съездил в полицейский участок в Рабате и взял там сводку о времени приливов и отливов.
После ужина Пол и Джойи, как смекнул Кризи, специально оставили его наедине с Джорджем. Надя принесла им кофе и коньяк и ушла обратно на кухню.
Джордж набил большую трубку и стал ее раскуривать. Кризи налил себе и гостю кофе с коньяком. Он знал, какого рода беседа им предстоит, – Пол вкратце рассказал ему о телефонном разговоре с племянником.
Довольный, что ему наконец удалось запалить трубку, Джордж откинулся на спинку стула и спросил:
– Ты знаешь, что я отвечаю за безопасность на этих островах?
Кризи кивнул и передал ему чашку кофе.
– Хочешь выяснить, представляю ли я угрозу безопасности вверенной тебе территории?
– Нет, Пол мне рассказал, зачем ты сюда приехал. В любом случае, я уже навел справки и знаю о тебе достаточно много. Сегодня утром я послал о тебе запрос в Париж.
Кризи был озадачен.
– В Париж?
– Да, в Интерпол. Это совсем не то, о чем ты думаешь. Дело в том, что за последние несколько лет во многих странах были заведены досье на всех известных наемников, которые там находятся, со времени поражения в Анголе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114