Домик стоял на окраине подмосковной деревеньки, которая напоминала русское село времён Великой Отечественной войны. Первое, что бросалось в глаза при въезде в село, это отсутствие мужиков, а бабы, преимущественно пенсионного возраста, имели такой подавленный вид, словно каждый день получали «похоронки» на мужей, сыновей и братьев. Повсюду виднелись следы разрухи, словно в деревне побывала рота эсэсовцев. Проржавевшие останки сельскохозяйственной техники валялись там и тут, прогнившие чёрные с белым налётом доски деревенских домов наводили уныние и безысходность.
Домик Романова, доставшийся ему от отца, который, уволившись в запас из рядов вооружённых сил в семидесятых годах, переехал в деревню и занимался преимущественно рыбной ловлей и чтением книг, был огорожен высоким забором и окружён деревьями так, что снаружи его почти не было видно. Во дворе стоял столик с двумя скамейками, на которых сидели четыре молодых человека и играли в карты. Пятый хлопотал у костра, разведённого в специально выкопанной яме, над которой стоял небольшой мангал. Неподалёку от костра лежала трехгодовалая восточноевропейская овчарка, время от времени бросавшая вожделенные взгляды на сочные куски свиного шашлыка.
Приехавшие к Романову гости, среди которых были Александр Петрович Бирюков, Николай Иванович Бардин, а также четверо людей, с которыми Бирюков встречался в офисе фирмы «Фемида», поздоровались с охранниками и прошли в дом. Они поднялись на второй этаж, а точнее чердак, который был оборудован под кабинет ещё покойным Романовым-старшим, и расселись вокруг стола. Через несколько минут заскрипела деревянная лестница, и на чердак поднялся хозяин дома в сопровождении незнакомого человека лет сорока пяти, одетого в строгий темно-синий костюм. Этот костюм сразу же выделил его из общей массы, одетой для отдыха на природе. Его внимательный взгляд обежал всех присутствовавших и почему-то зафиксировался на Бардине. Николай Иванович также очень внимательно и с интересом изучал незнакомца.
Даже непосвящённым было понятно, что между Кардиналом и человеком, вошедшим вместе с председателем, установилась какая-то незримая связь.
Члены Совета недоуменно и вопросительно посмотрели на Романова. Впервые за существование их подпольной организации на заседании Совета присутствовал посторонний. Романов же, не обращая внимания на реакцию коллег, жестом предложил незнакомцу занять свободный стул. Сам уселся во главе стола и обвёл присутствующих взглядом человека, который знает больше, чем окружающие.
— Итак, господа, — заговорил он спокойным звучным голосом, внимательно следя за реакцией членов Совета, — для начала я проинформирую вас о том, что существование нашей секретной организации отныне не является секретом.
Реакции на это сообщение не последовало, по крайней мере внешней. Присутствующие хранили каменное выражение лиц, которому могли бы позавидовать древнегреческие статуи. Наконец доктор Бардин улыбнулся свойственной ему ласковой улыбкой и сказал:
— Этого следовало ожидать. В конце концов все тайное рано или поздно становится явным. Это было предусмотрено нами с самого начала.
Члены Совета зашевелились.
— И что же в этом случае нам предстоит предпринять? — спросил неизвестно кого замминистра.
— В этом случае в действие вступает план «L», который предусматривает легализацию части Партии и регистрацию её как политического движения. Вторая часть продолжает действовать в условиях подполья, — пояснил Кардинал, невзирая на присутствие постороннего. — Предусмотрено абсолютно все, — добавил он.
Романов достал пачку сигарет и щёлкнул зажигалкой. Его внешний вид свидетельствовал о том, что утечка информации о его нелегальной партии его мало тревожит.
— Господа члены Совета, — заговорил он, — произошло нечто такое, чего мы предусмотреть не могли. И сейчас нам необходимо принять решение, как действовать в новых условиях. Разрешите представить посланца американской администрации. — Он кивком головы указал на незнакомца. — Константин Павлович Сидоренко прибыл из Вашингтона, где встречался с директором ЦРУ и госсекретарём. Существование нашей Партии не является секретом пока только для западных спецслужб и, если мы договоримся о сотрудничестве, не в их интересах рассекречивать нас.
Сидоренко ещё раз внимательно оглядел всех присутствующих и заговорил спокойным деловым тоыом, словно речь шла об абсолютно обыденном деле, не имеющем принципиального значения для слушающих. Несмотря на то что говорил он для восьми человек, создавалось впечатление, что беседует он только с одним человеком. Бардиным.
— Уважаемые господа! Для начала я должен проинформировать вас о том, что я не являюсь агентом ЦРУ или какой-либо другой западной спецслужбы и не собираюсь таковым становиться. Должен также сообщить, что и особого интереса ко мне со стороны упомянутых служб не наблюдается. Единственное задание, которое они попросили меня выполнить, — это установить связь между вами и ими. И суть всего происходящего заключается в следующем.
Несколько месяцев назад отсюда, из России, начала потоками поступать информация о массированном проникновении российской организованной преступности в страны Западной Европы, США и Канаду. Причём проникновение не только в экономику и финансовую систему, но также в органы власти и политические партии.
Все члены Совета посмотрели на Кардинала, который никак не прореагировал на это известие.
— В поле зрения спецслужб попал некий Марсель Мерсье, французский журналист, специализирующийся на международном криминалитете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101