Вот просто не мог не играть и все. Он верил всем подсказкам относительно «надежных» акций и проигрывал на этом кучи денег. Чтобы покрыть недавние потери, Грек, как говорили, стал продавать снаряжение для подслушивания торговцам наркотиками — в пять раз дороже, чем платили ему правоохранительные органы. Некие кубинцы в Майами и Нью-Джерси и некие доминиканцы и колумбийцы в Нью-Йорке получали новейшие биперы, сканеры и уоки-токи и что так еще им было нужно для контр-слежки за полицией. Теперь они слушали полицейское радио, заранее узнавали о налетах — и не теряли миллионы долларов в виде наркотиков, наличных, оружия. Это маркетинговое решение, принятое Аристотелем Белласом, не сделало его популярным среди полицейских, зато помогло решить проблему с его брокером.
Пенни выбежал из библиотеки/столовой, бегом спустился по лестнице и выскочил из дома, захлопнув за собой дверь. Вечер был теплый, тихий, темный, а улица пустая, если не считать одинокого велосипедиста, огибающего угол на Парк-авеню. Пенни мог покончить с этим делом прямо сейчас. Схватить Аристотеля Белласа и выжать из него два имени: имя его клиента и того человека в штате, кто впустил Грека в дом или пристроил для него «клопов».
Беллас упомянул о фургоне. Он должен стоять недалеко от Арсенала, но в каком направлении? У Пенни бурлил адреналин в крови. Хоть какое-то действие, наконец.
Думай.
На улице со стороны Арсенала ни одной машины. Знаки показывали, что стоянка здесь разрешена только военным автомобилям.
Запрещалась стоянка и на сенаторской стороне улицы, у ее дома, синагоги и средневосточного консульства. Перед консульством двадцать четыре часа в сутки стоял полицейский — охрана от еврейских боевиков. Ну, тут ясно, подумал Пенни. Аристотель и Софи на эту сторону улицы не сунутся из-за полицейского.
Оставались три стороны Арсенала. Три квартала входов и выходов, много возможностей для этой динамичной пары. Пенни сразу исключил один из них — лицом к Парк-авеню. Там слишком много пешеходов и машин. Аристотеля и Софи могут увидеть.
Но есть еще два квартала входов и выходов.
Решения.
Пенни принял решение. Он побежал вдоль квартала направо, к Лексингтон-авеню и задней стене Арсенала, собираясь охватить все остающиеся входы и выходы, уверенный, что легко может опередить Грека и Софи и успеет осмотреть не только Арсенал сзади, но и стену со стороны 71-й улицы. Черт возьми, они же не бегуны мирового класса, эти двое, к тому же им будут мешать чемоданы с аппаратурой.
Пенни не ожидал каких-то осложнений с Греком, тот был из породы любовников, а не бойцов, любил молоденьких черных проституток. Чтобы проникнуть в Арсенал, он, наверное, подкупил охранника или воспользовался своими контактами в конторе мэра. Вряд ли арсенальский охранник вмешается, станет помогать Греку, но если это произойдет, Пенни решил идти самым простым путем. Он распахнет пиджак и покажет двенадцатизарядный «Браунинг», вот и все. Охранники в таких местах обычно без оружия, или у них стволы без патронов. Увидев настоящий ствол, почти любой человек замирает, на это Пенни и рассчитывал.
Он бежал, и в нем росла радость действия, лихорадочное стремление к победе. Может быть, надо перейти на пятимильные пробежки каждый день; сейчас он ограничивался тремя. Он в неплохой форме, может, не в такой хорошей, как до Центральной Америки, но сойдет. Тренировался Пенни по часу в день: бег, тяжести, дзюдо/каратэ — это обычно с парнями помоложе, которые сильными противниками не были. Иногда работал один с танто, японским ножом, который любил и с которым познакомил некоторые элитные части.
Однако же кое-что ему следовало делать, а он не делал. Например, ходить в тир, отрабатывать искусство вождения машины, особенно тактику ухода и защиты. Или освежить в памяти приемы работы с взрывчаткой, особенно обезвреживание бомб в машинах. Все это начальник безопасности должен знать для того, чтобы сберечь жизнь себе и клиенту. Но Пенни действовал сейчас не в том ритме, что шесть месяцев назад. Искры не было.
Тем не менее профессионализм сработал в эту минуту, и он определенно горел нетерпением схватить Грека и Софи. Он пробежал мимо пожилого привратника, стоящего под навесом высотного здания, мимо частной школы для богатых девочек, мимо галереи искусств — сплошь подцвеченное стекло и сталь — и оказался на почти пустой Лексингтон-авеню. Остановился, выжидая, когда проедет длинный лимузин, быстро пересек улицу, у Арсенала пошел медленнее, держась близко к стене и подальше от уличных фонарей.
Звук впереди — Пенни замер. Футах в двадцати, посреди квартала, приоткрылась металлическая дверь, выпустив полоску света в ночь. Затем дверь открылась шире, поскрипывая, и распахнулась, стукнув о стену Арсенала. Молодой человек в форме американской армии, в стальной каске и черных сапогах — к Пенни он был спиной — вышел на улицу и придержал дверь. Человек этот, с сержантскими нашивками, отбрасывал длинную тень в сторону Пенни. Арсенал проложил ярко-желтую полосу на сером асфальте, а на эту сияющую полосу ступили, обремененные тремя чемоданами и атташе-кейсом, Аристотель и Софи Беллас. Пенни подумал, что они похожи на пару, которая сбегает из отеля, не заплатив.
Сержант помахал им рукой на прощанье и ушел обратно, захлопнувшаяся за ним дверь послала долгое эхо вдоль пустой улицы.
Пенни потер глаза. Яркого света больше не было. А Грек — вот он, в пределах досягаемости. Под уличными фонарями Белласы стали силуэтами, спешившими к 71-й улице.
Пенни побежал за ними бесшумно, на носках, заранее радуясь удару, который получит чувствительная гордость Грека — обидно, если тебя поймали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162