Обладание всего лишь несколькими долларами может превратить страдание в спокойное отчаяние, а это немало для страны, где страдание считается священным ритуалом, даром Божиим, от которого нельзя отказываться. В Сан-Августине все рано постигают, что когда кончается одно горе, начинается другое.
На черном рынке вращаются главным образом доллары, заработанные на торговле кокаином, это бизнес, дающий до восьмисот миллионов долларов в год, а законный экспорт приносит в два раза меньше. Эти деньги, наркотические, позволяют Сан-Августину сохранять видимость стабильности, которой в действительности нет. Мало кого волнуют моральные аспекты, связанные с торговлей кокаином, а выступать против нее открыто решаются лишь самые смелые. А большинство просто благодарит Бога за то, что существует дождевой лес на юге, где крестьяне выращивают коку, из листьев которой делается кокаин.
Ну а на улицах всегда работают менялы, они таскают хозяйственные сумки с песо и тщательно следят за ценой доллара. Ибо в Сан-Августине доллар называют правителем королей и религией мудрецов.
* * *
Мерсед, Сан-Августин
Декабрь 1984
Эдвард Пенни работал в самых разных местах. Но если за морем, то он желал получить ответы на некоторые вопросы. Причем до отхода судна, а не после. Вопросы: платить будут в американских долларах или местной валюте? Как насчет страховки? Жилья? Какого рода допуск потребуется? Какого типа оружие доступно, и какие проблемы могут возникнуть, если американский военный советник столкнется с местной полицией и армейскими?
С этими вопросами Пенни обратился к своим контактам в ЦРУ, Госдепартаменте и Пентагоне, тогда-то ему и сказали, что если он собирается работать в Сан-Августине, там следует остерегаться полковника Эфраина Асбуна, который возглавляет тайную полицию. Асбун не любил гринго. Особенно он не любил тех гринго, которым в его стране дают работу, по праву принадлежащую ему.
Фабио Очоа сказал Пенни: Асбун тебя не хочет видеть в этой стране. Фабио Очоа был сыном президента Сан-Августина, Нельсона Очоа, и он дал Пенни шестимесячный контракт на шестизначную цифру, чтобы тот обучал президентскую охрану и только что созданный антитеррористический отряд. — Асбун будет вежлив, добавил Фабио, но для него ты лишь еще один наемник, которого наняли, чтобы он убил как можно большей людей. Людей, которые тебе никогда ничего не сделали.
Пенни возразил, что он же будет обучать, при чем тут убийства? Фабио покачал головой: ты должен понять, что Асбун — человек большой гордости. Он относится к тебе ревниво, так как знает, что ты герой войны, прекрасно владеешь каратэ и ножом. Тебя он воспринимает как угрозу. Асбун считает себя лучшим бойцом без оружия, продолжал Фабио. Он летает на своем личном самолете — водит его сам — на Тайвань, участвует в чемпионатах, каждый год оказывается в первой пятерке. У нас он военный специалист. Даже генералы с ним советуются.
— А теперь ты стал человеком, о котором говорят генералы. — Фабио опять покачал головой. — Гринго с громкой репутацией. Человек, воевавший в сотне стран и набравший кучу медалей. Асбун? Что он сделал? Расстрелял нескольких крестьян и отрезал уши нескольким студентам, вот и все. — Пенни не согласился: Мне кажется, он сделал немного больше этого. Фабио усмехнулся: Я рад, что ты поставишь полковника на место. Он любит власть так же, как ты и я любим женщин. Рядом с таким человеком неуютно, верно ведь?
Пенни бы надо было сказать — давайте забудем об этом. Если тебе надо поставить на место Асбуна, тебе и твоему отцу, найдите другого мальчика, потому что мне политические интриги нужны, как лишняя дырка в голове. Но ему были нужны деньги на содержание умственно отсталой дочери, живущей в Орегоне с его бывшей второй женой. Деньги были нужны еще и потому, что он с Жоржем Канкалем задолжали по налогам — во Франции, где они производили сидр.
Пенни мог также упрекнуть Фабио: ты мне далеко не все сказал, когда я собирался ехать в твою поганую страну. Оказывается, твой отец очень не хочет, чтобы Асбун слишком сдружился с его телохранителями и антитеррористическим отрядом, потому-то сюда и пригласили гринго, чтобы он их учил. Фабио объяснял ситуацию иначе — у его отца осложнения с левыми повстанцами, да и некоторые из недовольных офицеров заставляют его нервничать. Повстанцы убивают землевладельцев, богатых землевладельцев, которые хотят, чтобы это прекратилось. А к тому же еще пограничные инциденты с Гватемалой и Гондурасом…
Католическая церковь повернулась против моего отца, продолжал Фабио, он теряет популярность у бизнесменов. Отец обещал провести свободные выборы в 1990 году, продолжал Фабио, но сейчас ему пришлось прижать прессу. Ты понимаешь. Пенни сказал — конечно. Твоего отца просто неправильно поняли. Вот именно, кивнул Фабио. Охраняй его получше, пусть останется жив. Тогда у него будет возможность многое исправить. Будущее не поддается контролю, заметил Пенни, но он постарается.
Пенни намеревался условия контракта выполнять, а проблемами, связанными с Асбуном, пусть занимается Фабио. Политикой Пенни никогда не интересовался. Его друг Ники Макс сказал ему: давай сделаем свое дело и прыгнем на ближайший самолет из этой проклятой дыры. Знаешь, поинтересовался Ники Макс, почему в Сан-Августине голуби летают задницей вверх? Потому что здесь и нагадить не на что.
Ники Максимилиан. Лет тридцати с чем-нибудь, толстоватый и с лысиной, отвислые усы в стиле Фу Манчу, короткий хвостик перевязан на затылке широкой резиновой лентой. У него о полковнике Асбуне было свое мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162