— Нет. Часа четыре.
Он хотел сесть, но в бедре так стрельнуло, что пришлось откинуться на подушку.
— Если б ты позволил отвезти тебя в больницу...
Пол смотрел в потолок. Он и не помнил, когда запретил ей везти его в госпиталь. Наверное, в бреду, когда проболтался и о Канараке, и о Пакаре, и об отце.
Вера положила компресс в тазик и отошла к окну какой-то странной клинообразной формы.
Осборн с удивлением осмотрелся. Это была совсем другая комната: справа дверь, слева еще одна — в маленькую ванную, стены к потолку сужаются. Похоже на мансарду.
— Мы на чердаке под самой крышей. Тут потайная квартирка, о которой мало кто знает. Ее оборудовали участники Сопротивления в сороковом году.
Вера снова села на кровать и придвинула поднос, на котором стояла тарелка с горячим бульоном.
— Тебе нужно поесть.
Осборн молча смотрел на нее.
— Приходила полиция, — пояснила она. — Поэтому я решила тебя переселить.
— Ты перетащила меня сама?
— Филипп помог. Это швейцар, он мой друг.
— Значит, они нашли Канарака.
Вера кивнула.
— И машину тоже. Я тебе говорила, что они придут. И через час после того, как ты уснул, явились полицейские. Хотели войти, но я сказала, что убегаю, и мы разговаривали в прихожей.
Осборн вздохнул и отвел взгляд.
Вера взяла ложку.
— Тебя покормить?
— На это у меня сил хватит, — усмехнулся он.
Взял ложку, начал есть. Больше всего ему понравилось, что бульон соленый. Он очистил тарелку в два счета, не останавливаясь, вытер губы салфеткой и снова лег.
— Я не в той форме, чтобы бегать от полиции.
— Это уж точно.
— Из-за меня у тебя будут неприятности.
— Ты убил Анри Канарака?
— Нет.
— Тогда почему у меня должны быть неприятности? — Вера встала и взяла со стола поднос. — Тебе нужно отдохнуть. Попозже я сменю тебе повязку.
— Дело не только в полиции.
— Что ты имеешь в виду?
— А как ты объяснишь все это своему... французику. Вера ловко вскинула поднос на плечо, как заправская официантка.
— А французика на сцене больше нет.
— Правда? — поразился Осборн.
— Правда, — чуть улыбнулась она.
— И с каких пор?
— С тех самых, как я тебя встретила. А теперь спи. Вернусь через два часа.
Она вышла, закрыв дверь, и Осборн остался один. Никогда в жизни он не испытывал такой усталости. Он взглянул на часы. Без двадцати пяти восемь. Вечер субботы. Время, когда весь Париж расслабляется и веселится.
Глава 44
Именно в это время, в двадцати трех милях от квартиры на острове Сен-Луи, самолет, на котором летел Маквей, приземлился в аэропорту Шарля де Голля. Через пятнадцать минут один из помощников Лебрюна уже вез его на машине по автостраде.
Маквею казалось, что он уже знает окрестности аэропорта как собственную ладонь. Суток не прошло с тех пор, как он был здесь последний раз.
Машина переехала через Сену и свернула к ля Порт д'Орлеан. Полицейский на ломаном английском объяснил, что инспектор ждет их на месте преступления.
Когда они остановились на улице, сплошь забитой пожарными машинами и осажденной зеваками, пошел дождь. Обугленный остов жилого здания, полицейское оцепление, дым, пожарники, шланги.
Крыша и весь верхний этаж дома выгорели дотла. Стальные пожарные лестницы, искореженные огнем, безвольно свисали со стен, того и гляди упадут. Сквозь пустые оконные проемы виднелись черные дыры, некогда бывшие квартирами. Над всем этим кошмаром витал запах паленого мяса.
Сопровождающий отвел Маквея на задний двор, где Лебрюн в компании Барраса и Мэтро беседовал с толстым мужчиной в комбинезоне пожарника.
— А, это вы, Маквей! — воскликнул инспектор. — Барраса и Мэтро вы знаете, а это капитан Шевалье, помощник командира пожарного батальона.
Маквей пожал капитану руку.
— Поджог? — спросил американец.
Шевалье быстро стал что-то объяснять по-французски.
— Безусловно, — стал переводить Лебрюн. — Горело быстро и очень сильно. Какая-то мудреная зажигательная бомба, очевидно, армейского образца. У жильцов не было ни единого шанса. Все двадцать два человека погибли.
Маквей долго молчал. Потом спросил:
— Гипотезы есть?
— Да, — зло кивнул Лебрюн. — Здесь жила женщина, которой принадлежал автомобиль. Тот самый, на котором ездил Мерримэн и в котором наследил ваш друг Осборн. Поэтому мы и здесь.
— Значит, так, — спокойно сказал Маквей. — Во-первых, Осборн мне не друг. Во-вторых, позволю себе предположить, что машина принадлежала женщине средних лет.
— Неплохо, — сказал по-английски Баррас.
— И звали ее Агнес Демблон, — закончил Маквей.
У Лебрюна взметнулись брови.
— Вы меня просто поражаете.
— Что есть об Осборне? — не отреагировал на комплимент Маквей.
— Мы нашли «пежо». Примерно в миле от отеля. На стекле три талона за просроченную стоянку. Из этого следует, что Осборн оставил там машину вчера в середине дня.
— И с тех пор его никто не видел.
— Объявлен розыск по всему городу. Полиция прочесывает местность в районе между местом, где найден автомобиль, и точкой, где обнаружен труп Мерримэна.
Двое пожарных пронесли мимо обгоревшую колыбельку и кинули ее в кучу мусора. Маквей проводил их взглядом и обернулся к Лебрюну.
— Едем туда, где нашли машину.
* * *
Желтый свет фар разрезал темноту. «Форд» Лебрюна ехал по дороге через парк, направляясь к месту, где нашли автомобиль Агнес Демблон.
— Взял имя Анри Канарак, — объяснял Лебрюн, прикуривая от зажигалки на приборной доске. — Десять последних лет работал в пекарне возле Северного вокзала. Там же работала Агнес Демблон, бухгалтером. Очевидно, что-то их связывало, причем с давних пор. Точнее суть отношений пока определить трудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192