У Рэга оставались признаки психоза. Психоз чем-то похож на рак
легких: ни одна из этих болезней не может пройти сама собой, хотя и у
сдвинувшихся и у раковых больных могут быть периоды временного
облегчения".
"Могу я попросить у вас еще одну сигарету, дорогая?" Жена писателя
протянула ему одну штуку. "В конце концов", - продолжил он, доставая свой
"Ронсон", - "знаки его болезни были повсюду. Ни телефона, ни
электричества. Он кормил свою пишущую машинку так же регулярно, как и
своего щенка. Соседи-студенты считали его гением, но они не видели, как по
утрам он надевает резиновые перчатки от радиации, чтобы принести свежую
газету. Они не слышали, как он стонет во сне, и им не надо было
успокаивать его, когда он, крича, просыпался от кошмаров, которые не мог
потом вспомнить".
"Вы, моя милая", - повернулся редактор к жене писателя, -
"удивлялись, почему она была так привязана к нему. Но вы ведь не все
сказали, что было у вас на уме. Не так ли?" Она кивнула.
"Да. И я не собираюсь перечислять вам все причины. Когда
рассказываешь правдивые истории, надо просто перечислить все происшедшие
события, и пусть люди сами беспокоятся о том, почему они произошли. В
общем, никто никогда не знает причину тех или иных событий... а в
особенности те люди, которые утверждают, что она им известна".
"Но все-таки в представлении Джейн Торп дело значительно поправилось.
Она переговорила с негритянкой среднего возраста о работе по уборке дома и
заставила себя рассказать ей о странностях мужа настолько откровенно,
насколько она могла. Женщина - ее звали Гертруда Рулин - рассмеялась и
сказала, что ей приходилось работать на людей, которые вели себя куда
страннее. Первую неделю работы Рулин в доме Джейн провела почти с тем же
самым чувством, с которым она впервые шла вместе с мужем в гости к
соседям. Она постоянно ожидала какого-нибудь дикого взрыва. Но Рэг
очаровал служанку в той же степени, что и своих молодых друзей, поговорив
с ней о ее церковной деятельности, о ее муже и о Джимми, ее младшем сыне,
рядом с которым, по словам Гертруды, даже Джек-потрошитель выглядел бы
смирным зубрилой-первоклассником. У нее было одиннадцать детей, но между
Джимми и следующим ее ребенком был разрыв в девять лет. Ей приходилось с
ним трудновато".
"Рэг выглядел неплохо... по крайней мере, если вы смотрели на мир с
его точки зрения. Но, разумеется, он был таким же сумасшедшим, как и
раньше. Таким же сумасшедшим, как и я. Безумие - это блуждающая пуля, но
любой эксперт по баллистике скажет вам о том, что не бывает двух
одинаковых пуль. В одном из писем ко мне Рэг написал немного о новом
романе, а затем прямо перешел к форнитам. К форнитам вообще и к Рэкну в
частности. Он размышлял о том, действительно ли они хотят убить форнита
или, что казалось ему более вероятным, взять их в плен живыми и изучить,
что они из себя представляют. Он закончил письмо так: "Как мой аппетит,
так и мой взгляд на жизнь неизмеримо улучшились со времени начала нашей
переписки, Хенри. Я вам очень благодарен. Искренне ваш. Рэг". И в конце
небольшой постскриптум, в котором он небрежно осведомлялся, будет ли его
рассказ проиллюстрирован. Это вызвало у меня внезапные угрызения совести,
и мне срочно потребовалось выпить".
"Рэг был занят форнитами, а я - электропроводами". "В моем ответном
письме я упомянул форнитов лишь походя. Вот когда я действительно стал
потакать ему, во всяком случае, в отношении форнитов. Эльф с девичьей
фамилией моей матери и мои повторяющиеся грамматические ошибки перестали
интересовать меня".
"Что меня начинало интересовать все больше и больше. Так это
электричество, радиоволны, микроволновые печи, радиоизлучение небольших
приборов, слабая радиация и Бог знает еще что. Я пошел в библиотеку и взял
книги по интересующему меня предмету. Я также купил несколько книг. Там
было много пугающих вещей, и, разумеется, их-то я и искал".
"Я отключил телефон и электроэнергию. Ненадолго это помогло, но
однажды, когда я стоял, пошатываясь, в дверях с одной бутылкой "Черного
Бархата" в руке и с другой - в кармане пальто, я увидел маленький красный
глазок, уставившийся на меня с потолка. Боже мой, с минуту мне казалось,
что сейчас у меня случится сердечный приступ. Сначала я подумал, что это
жук... огромный черный жук с одним пылающим глазом".
"У меня был газовый фонарь, и я зажег его. Сразу понял, что это было.
Но от этого мне не стало легче. Наоборот, гораздо хуже. Как только я
хорошенько рассмотрел эту штуку, я почувствовал пульсирующие взрывы острой
боли в голове. На мгновение мне показалось, что глаза мои стали смотреть
внутрь и я могу заглянуть в свой собственный мозг и увидеть дымящиеся,
чернеющие, умирающие клетки. Это было противопожарное устройство, в 1969
году оно было еще большей технической новинкой, чем даже микроволновая
печь".
"Я вылетел из квартиры и понесся вниз по лестнице. Хотя я жил на
шестом этаже, к тому времени я перестал пользоваться лифтом. Я забарабанил
в дверь к швейцару. Я сказал ему, что хочу, чтобы эту штуку убрали, хочу,
чтобы ее убрали совсем, хочу, чтобы ее убрали сегодня же вечером, хочу,
чтобы убрали ее в течение часа. Он посмотрел на меня так, как будто я - вы
простите мне это выражение - свихнулся, как пьяный барсук, и теперь я его
прекрасно понимаю. Противопожарное устройство было установлено для моего
же блага, для моей же безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22